Франция, 1950 год.
Девушка медленно стирала слёзы с щёк и нервно снимала белоснежные кружевные перчатки.
– Я так и знала, Нэли, – обречённо вздохнула она, – отец снова не принял мои доводы во внимание, будто я пустое место, словно призрак, от которого лишь изредка бегут мурашки по спине.
– Ну что ты, милая, твой отец очень любит тебя. Просто он… – не договорив, женщина тонкими руками помогала девушке снимать одежду.
– О, Нэли, договаривай. Он упрямый старик, и ничего, кроме своего мнения и эго, его не интересует.
– О, мисс Рози, не стоит так говорить о вашем отце. – «шепотом» – тем более что у него по всюду уши.
Девушка оглянулась и улыбнулась: «Это уж точно».
– Мисс, думаю, вам лучше отдохнуть и не думать об этом.
– Но как? Как не думать о том, что мой интеллект никто не признаёт, только потому что я женщина? Разве это справедливо? Я люблю отца, но иногда мне хочется всё ему высказать. Он называет себя великим учёным, но кем бы был этот учёный, если бы не украл мои работы, Нэли?
– Тихо, тихо… Прошу вас, мисс Рози, не так громко, иначе достанется и мне.
– Да, прости меня, – девушка легла в кровать, нежно взяла руки гувернантки и погладила их. – Я никогда не подвергну тебя опасности, моя дорогая. В том числе поэтому я и молчу. Но я не понимаю, как человек может так принижать достижения своего ребёнка и присваивать их себе. Не понимаю.
– О, моя дорогая Розали, моя прекрасная девочка. Ваш отец всегда был грубым и закрытым человеком, но после смерти вашей матушки он совсем очерствел. Возможно, таким образом он защищает вас от этого мира, где правят такие же мужчины, как и он. Ведь я верю, что он вас любит. По-своему, но любит.
– Не знаю, Нэли, – девушка пожала плечами и поджала губы. – Но я не хочу думать об этом сегодня. – Улыбка растянулась на лице девушки. – Ведь сегодня мою работу признали прорывом века. Моя работа изменит тысячи жизней, и я очень рада этому, пусть даже моё имя и не упоминается.
На счастливом лице девушки скользнула печаль, но она тут же отогнала её.
– Вам пора отдыхать, мисс, завтра будет насыщенный день.
– Ты права. Добрых снов, Нэли.
– Добрых снов, мисс. – Гувернантка вышла и погасила свет.
Рози легла и, как только её голова коснулась подушки, тут же уснула от усталости.
Мрак. Так холодно, что промерзают кости. Слышно лишь моё дыхание и стук сердца.
– Что за странный сон! – вскрикнула Рози. Но её крик лишь раздался эхом.
– Я должна идти, – судорожно и испуганно пробормотала она. Ноги будто шли по льду, но она не могла разглядеть, на что именно ступает и куда идёт. Тревога и страх подкатывали к горлу комом, но девушка без устали говорила: «Это всего лишь сон, я сплю, сейчас всё закончится».
