**Глава 1: «Тени под куполом»**
Глубоко под землей, в чреве мертвого угольного карьера, станция «ЗАСЛОН-5» клокотала, как перегретый реактор. Ее металлические стены, покрытые слоем копоти и конденсата, вибрировали от гула машин. Воздух, густой от запаха раскаленного железа и химикатов, резал легкие. В коридорах, освещенных мертвенным светом неоновых ламп, тени сбивались в клубки, будто прячась от датчиков, встроенных в потолок. На центральном мониторе в операционном зале пульсировала голограмма Земли – багровый шар, опутанный сетью аномальных температурных зон. Где-то над ними, за триста метров камня и титана, бушевал ад: кислотные дожди разъедали остатки лесов, а огненные смерчи выли, как древние боги, требующие жертв.
**Евгений Громов** стоял перед панелью управления СПЧН-100, его киберглаз мигал, переводя данные в визуальные импульсы. На экране всплывали цифры: давление падало, температура в секторе С уже достигала +47°C. Его шрам на щеке дернулся – это напоминало ему тот день, когда рухнул купол в Томске. *"Слишком поздно",* – тогда сказал он себе. Теперь ошибка была недопустима.
**Анна «Штурм» Вольнова** прильнула к терминалу АКИП, ее бионические пальцы летали по голограмме, выдергивая из хаоса данные. На экране мерцали сигналы – ритмичные, как сердцебиение машины. *"17 минут… точнее атомных часов",* – она прикусила губу, чувствуя металлический привкус импланта. Ее розовые волосы, выгоревшие до блекло-рыжего, падали на экран, но она не замечала. В ушах звенело от прямого подключения к нейросети – там, в цифровом океане, плавали тени, которых не должно было быть.
**Дмитрий «Молот» Козлов** вполз в вентиляционную шахту АПА-100У, ругаясь на гидравлику своей искусственной руки. Пластины на спине, вживленные после ожогов, жгли, как раскаленные иглы. Он тыкал сварочным горелком в трещину теплообменника, искры падали на фартук, прожженный до дыр. *"Хлюпики-инженеры… недожали болты",* – рычал он, хотя знал – вибрации шли извне. Словно что-то билось в купол, пытаясь прорваться.
**Лиза Чжан** прижалась лбом к стеклу метеолаборатории. За иллюминатором, в кромешной тьме подземелья, светились только датчики на стенах, как глаза слепых рыб. Ее зеленые волосы сливались с ядовитым свечением мониторов. На экране карты аномалий пульсировала точка – тепловая воронка над станцией. *"Оно живое",* – прошептала она, гладя амулет из кварца. Камень, нагреваясь, оставлял на ладони красный след.
Сигнал тревоги взорвался в динамиках, разрезая гул машин.
– **Сектор С: разгерметизация!** – голос ИИ, холодный и бесполый, заставил Евгения вздрогнуть.
