Дождь безжалостно лупил по земле, холодный дождь ранней весны. Плащ давно промок, по спине текли скользкие змейки воды. Копыта глухо стучали по сырым камням, а скалы вокруг смотрелись неприветливо.
Ярослав замерз, хотел есть, но не останавливал коня.
Ущелье сделало поворот, за ним открылась пещера, зияющая черным зраком в сером камне ресниц. Дождевые потоки маленькими водопадами стекали с карниза и казалось, что по огромному глазу струятся слезы.
Конь всхрапнул, дернул ушами. Ярослав остановил животное и спрыгнул на землю. С этого места конь будет все сильнее поддаваться чарам Иного, из помощника сделается обузой.
Отвел его за скалу и привязал к хилому деревцу, невесть каким образом выросшему среди камней. Жеребец стоял понурый, мокрый, недовольно храпел и мотал головой.
Ярослав тщательно обтер руки, вытащил меч. Снял плащ, несколько раз махнул лезвием. Мышцы, что слегка застыли под дождем, начали разогреваться. К телу возвращалась привычная гибкость.
Медленно, тщательно выбирая путь, Ярослав двинулся к пещере. Не прошел и десятка шагов, как по лицу проскользнуло что-то, более холодное и неприятное, чем шипящий вокруг дождь. По груди пробежала легкая щекотка, в позвоночник точно воткнули спицу.
Все шло так, как и должно. Иной применяет обычную тактику – пытается смутить человека чарами, напугать, ошеломить, подчинить собственной воле. Но на этот раз у него ничего не получится.
Ярослав миновал приземистый валун, гладкий, словно лысина, ощутил долетевший из пещеры резкий запах. Остановился, пытаясь по вони определить, с какой тварью придется иметь дело.
Все разновидности Иных пахнут отвратительно, но по-разному. Сегодня, судя по уксусной вони, Ярославу предстоял визит к крупной твари, из-за большого количества лап носящей прозвище «многорук».
Ярослав перехватил меч и вступил под карниз.
Тьма облекла его, точно густая непрозрачная жидкость. Он даже ощутил на губах ее душный, липкий вкус, но ни на миг не поверил своим ощущениям. Обычный человек, задыхаясь, упал бы на холодные камни и стал бы для Иного легкой добычей. Но Ярослав лишь подождал, пока глаза привыкнут к темноте и двинулся дальше.
Пещера конической формы постепенно сужалась от входа, идти было неудобно, ноги то и дело цеплялись за выступы. Иной, по обычаю своего рода, скрывался в дальнем углу, в самом темном месте.
Оттуда, где полумрак сгущался до полной тьмы, с легким шорохом выдвинулись полтора десятка гибких щупальцев. Каждое заканчивалось уродливым подобием человеческой руки.
Вслед за конечностями явился и сам многорук: волосатый шар на четырех толстых ногах. Щупальца колыхались вокруг него смертоносным облаком, на верхушке тела посверкивали похожие на стрекозиные глаза.
