Среди вещей и явлений, которые Саша Цимбаларь не мог выносить, что называется, органически, на одном из первых мест – наряду с женскими капризами, мужской трусостью, яичницей-глазуньей и выдохшимся пивом – значился детский плач.
И надо же было так случиться, что коварная судьба, на сей раз принявшая обличье служебной необходимости, забросила его в одно местечко, где от этого плача буквально сотрясались стены. На разные лады орали сразу две дюжины младенцев, воспринявших своё появление в бренном мире как величайшую личную трагедию (что в общем-то было недалеко от истины). Мамаши и папаши, состоявшие при них, даже не пытались угомонить своих чересчур горластых чад.
Молчал лишь ребёнок, возлежавший на руках у Людочки Лопаткиной. Причём молчал, как говорится, мёртво. Такое странное поведение новорождённого не могло, конечно же, остаться без внимания присутствующих, именно ради детского плача сюда и явившихся.
– Какой у вас ребёнок тихий, – сказала женщина (по виду бабушка), сидевшая напротив. – За полчаса ни разу не пискнул.
Цимбаларь, распираемый раздражением (а по шкале человеческих эмоций его раздражение приравнивалось к среднестатистическому бешенству), с обманчивой вежливостью ответил:
– Мы пользуемся последним изобретением немецких педиатров – детским кляпом. Дышать он не мешает, а кричать не даёт. Вынимаем только на время кормления. Очень удобная вещь. Особенно для малогабаритных квартир.
Бабушка, до этого тянувшая шею на манер любопытного страуса, сразу отпрянула, зато сообщением Цимбаларя очень заинтересовался мужчина, сидевший через два человека от Людочки.
– А нельзя ли узнать, где вы этот кляп приобрели? – полюбопытствовал он.
– По Интернету заказали, – сообщил Цимбаларь.
– Замечательно! Я бы целый комплект заказал. И ребёночку, и жене, и тёще… А посмотреть можно?
– Нельзя! – категорически заявила Людочка. – Очень уж у вас, гражданин, взгляд тяжёлый. Так и сглазить недолго.
Принуждённо извинившись, мужчина надел тёмные очки и углубился в чтение газеты. Его жена и тёща, сидевшие тут же, продолжали оживленно точить лясы. Ребёнок, которого они, словно баскетбольный мяч, то и дело перебрасывали друг другу, орал громче всех.
Очередь продвигалась крайне медленно, и родители от нечего делать судачили между собой.
– Моему вчера месяц исполнился. Не поздно будет? – осведомилась мамаша, сама недавно игравшая в куклы.
– Даже и не знаю, что сказать… Поздновато, конечно, – ответила ей соседка, судя по следам пластических операций на лице, весьма умудрённая жизненным опытом. – Самый лучший срок – первые три дня. Тут уж вся правда вскроется, без утайки.
