Глава 1
Оставшиеся позади
– Чарлон —
Падший жрец называл своих богов по именам, взывая к каждому из них.
Сайрек. Лашрин. Майра. Прайан. Иммор. Тайбер.
С его губ не сорвалось ни звука, но это не имело значения. Боги все равно услышат его. «Вот только захотят ли прислушаться?»
Еще во времена служения в церкви Чарли часто задавался вопросом, существуют ли боги на самом деле. Правда ли, что за пределами Оллварда все еще есть другие миры, затаившиеся по ту сторону запертой двери?
Теперь ему был известен ответ, и он вызывал приступ тошноты.
«Боги реальны, а далекие миры – вот они, прямо здесь».
Веретено Миэра открылось в пустыне, затопив оазис. У храма образовался проход в Пепельные земли, из глубин которого явилась армия мертвецов.
А сейчас у него на глазах целый город сгорал в пламени Инфирны.
Зачарованный огонь плясал на фоне черного неба, несмотря на беснующуюся среди дыма метель. Пылающий мир пожирал Джидаштерн и грозил поглотить их армию вместе с ним.
Чарли наблюдал за бушующим пламенем с тем же немым ужасом, что и другие воины, оставшиеся от их истерзанного отряда. Древние и смертные, джидийские налетчики и трекийские солдаты. Даже Соратники не стали исключением. На каждом лице отражалось одно и то же: страх.
Тем не менее они неслись вперед, и их боевой клич прорезал пелену дыма и снега, эхом разлетаясь над землей.
Все они скакали вперед – к Веретену, городу и разверзшемуся там адскому пламени.
Все, кроме Чарли.
Он подвинулся в седле, принимая более удобное положение. Теперь езда на лошади давалась ему легче, но его тело все равно ломило, а в висках стучало. Он жалел, что не способен расплакаться – слезы принесли бы ему облегчение. «Интересно, они бы замерзли или, напротив, закипели у меня на щеках?» – подумал он, наблюдая за тем, как рушится мир вокруг него.
Бушующая метель, пламя пожара. Боевые кличи Древних и джидийцев, слившиеся воедино. Пение стрел бессмертных и скрежет трекийской стали. Топот копыт двух сотен лошадей, мчащихся по пустынному полю навстречу полыхающим вратам Джидаштерна.
Чарли хотел закрыть глаза, но не мог.
«Я должен хоть что-то сделать для них. Если я не способен сражаться, по крайней мере, могу смотреть, как они идут в бой».
У него сперло дыхание.
«Я могу смотреть, как они умирают».
– Боги, даруйте мне прощение, – прошептал он.
