– Давай быстрее, скоро посадка, – прошептала стюардесса.
Эд поднял с колен Джона и окунул головой в умывальник. Пьяный наставник сразу стал вырываться, невнятно матерясь и размахивая руками. Эд отпустил Джона, и тот, отплевываясь и тихо ругаясь, сел перед унитазом.
– Что ты там возишься? Быстрее, – бормотала девушка над ухом Эда.
– Да он тут… – пыхтел тот в ответ.
– Ааа, я!.. – гаркнул Джон и заулыбался. – Я, это…
– Заткнись уже.
Эд выволок учителя в отгороженный занавеской коридорчик перед туалетом. Стюардесса налила стакан воды и плеснула Джону в лицо. Будто это поможет после такого купания. Джон обмяк, что-то бормоча, и тихо засопел.
– Значит так, скоро посадка, и этого товарища никуда с кресла пускать нельзя. Если он хоть куда денется, то вызовем полицию. Заберут твоего дядю под белые рученьки, понял?
– Понял, понял, – Эд протянул ей стодолларовую купюру.
Стюардесса спрятала купюру в карман, заглянула в салон самолета, и, буркнув «за мной», вышла. Эд поволок спящего Джона к их местам, усадил в кресло, но, видимо, неправильно, и Джон поклонился набок, к дремавшей рядом тучной чернокожей женщине.
– Никуда не пускать, – напомнила стюардесса.
– Конечно, – улыбнулся ей Эд, и засунул ей в карман еще пятьдесят долларов. – Это чтобы у других вопросов не возникло.
– Не возникнет, ты только не пускай его.
Стюардесса развернулась и пошла вдоль сидений, а Эд повернулся к наставнику. Тот уже сполз на колени к чернокожей женщине.
– Твою мать, – сквозь зубы процедил Эд.
Он начал тихонько стаскивать учителя с колен женщины, но та неожиданно открыла глаза и жестом остановила.
– Не надо, пусть лежит, так ему будет спокойней, – сказала женщина на английском и улыбнулась.
– Прошу прощения, мне очень неловко за моего дядю…
– Все нормально, он не мешает.
Джон что-то прошептал во сне, и женщина аккуратно погладила его по голове.
– Еще раз прошу прощения, но не могли бы вы приглядеть за ним, а я пока схожу… ну… – Эд махнул в сторону туалета.
– Конечно, я его никуда не пущу, – все еще улыбаясь, ответила женщина.
Эд быстро вышел из салона и заперся в туалете – маленькой и тесной кабинке. И как он умудрился затащить сюда здоровяка Джона, да и сам потом втиснуться. Эд пустил воду из крана, умыл лицо и посмотрел в зеркало. Он не высыпался вот уже трое суток подряд: под глазами появились синяки, худое, чуть угловатое лицо припухло, а густая волчья щетина была вся будто взъерошена. Он еще раз ополоснул лицо, протер глаза, пригладил растрепавшиеся черные волосы. Так вроде лучше. Эд расправил плечи, оттряхнул водолазку, потертые джинсы. Снова посмотрел в зеркало:
