Около семи лет назад
Из дверей клуба доносились рваные звуки рока. Часы показывали полдесятого, и Кирилл безнадёжно опаздывал. Николай с раздражением набрал короткое сообщение: «Где тебя носит?» Этого концерта они ждали полгода!
С рук чуть не слетели искры, и Николай тут же себя одёрнул. Сдержанность – то, что Шорохов прививал ему все эти годы.
Телефон мигнул – сообщение не доставлено. Ругнувшись, Николай позвонил. Бесполезно: абонент недоступен.
Спустя два дня Кирилл так и не вернулся. И спокойствие Николая дало трещину.
– Николай, сядь, – холодно произнёс Шорохов.
– Где он?
– Мы не знаем. У него была карта с чётко обозначенными координатами и схемы печатей. Простой рейд в тени, чтобы проверить точки прорыва.
– Так отправьте стражей, чтобы его нашли.
– Куда? По маршруту мы смотрели. Следов нет.
– Неужели у нас нет никакой системы оповещений? Сигнальных огней, заклятий – хоть чего-то?
– Нет такого. Сядь, тебе говорю. Подождём.
– Как долго? А что, если он не вернётся?
– Ты знаешь.
О да, он знал! Три месяца поисков и статус «погиб по долгу Службы». Николай сжал кулаки.
– Я пойду за ним.
– Нет! Мне тебя запереть, что ли?
Николай едва не послал Шорохова куда подальше, но сдержался. А потом уже чуть не врезал Кириллу, когда тот вышел из теней на следующий день.
* * *
Урчащий двигатель послушно затихает, когда Лиза мягко останавливает байк у подворотни со входом в «Пещеру» и, выставив подножку, поворачивает ключ зажигания. Не торопится снимать шлем, и в тёмном гладком пластике отражаются бликами белого и жёлтого огоньки города. Она то ли выжидает чего-то, то ли прислушивается к одной ей слышимым звукам. Николай уже хочет спросить, в чём дело, когда она оборачивается и поднимает визор – блестят глаза в разрезе подшлемника. Он повторяет движение за ней.
– Что-то не так, – напряжённо произносит Лиза. – Но точно объяснить не могу.
– Дело в магии?
– Пытаюсь понять.
Николай внимательно осматривается: за спиной – улица, на которой светятся витрины, шумят машины и горят стражи-фонари. Но в проулке тихо и темно, как и в подворотне, в которой находится вход в бар.
В магии милинов он не разбирается, разве что может отражать конкретные заклинания, а в скрытой, тайной, в которой прячутся ловушки, – нет. Поэтому снова спрашивает:
– А что ты чувствуешь?