«…всякая власть является насилием над людьми
и <…> настанет время, когда не будет власти
ни кесарей, ни какой-либо иной власти.
Человек перейдет в царство истины и справедливости,
где вообще не будет надобна никакая власть…»
Михаил Афанасьевич Булгаков. Мастер и Маргарита
1
Его резко впихнули в пустую комнату.
– А можно как-то понежнее?! – капризно воскликнул он.
Глаза слезились от ослепительной белизны помещения. Дверь захлопнулась оглушительно, словно выстрел.
Ввод.
Жесткий темный тоннель… Яркое пятно света в конце…
Он ощутил, как превращается в звенящую струну… Страха и боли не было. Он влетел в свет, точно мотылек в холодное стекло фары.
Незнакомый запах ударил в нос.
«Ну, с новотельем меня», – зло подумал он.
–– «Транс-М» успешно произведен, – послышался чуть хрипловатый женский голос. – Даниил Трофимович Кайнов, за развратные действия в отношении несовершеннолетних Вы к…
«Спокойно выслушиваю приговор… Меня засунули в тело какого-то парализованного пацана, а он будет жить в моем прежнем теле. Но я знаю, что я еще вернусь в себя», – с холодной злобой размышлял Кайнов.
Перед тем, как Даниила поместили в большой блестящий мешок, он почувствовал легкий укол… Мир померк. Когда его сознание всплывало из вязкого забытья, он слышал обрывки разговоров охранников.
– Вчера по новостям передавали, уже двести миллионов заболели Омега-вирусом, – просвиристел тенор.
– У самого тещу отправили в больничку. Подозрение на "О", – громовыми раскатами прогудел бас.
– Да, эта дрянь пипец как уродует людей! – Тенор взвился на страдальческий фальцет.
– Слава Богу, что эта баба, кажется, ее зовут Анна Воронина, придумала «Транс-М». Хоть какая-то польза от этих упырей. – Басистый охранник пнул Кайнова.
Боль разноцветным салютом вспыхнула в глазах, какая-то резкая горечь разлилась во рту Даниила. И вновь плотный черный занавес упал на него.
=Кайнов очнулся от удушливого смрада. Тела, тела, тела… Он лежал в кошмарном океане уродливых людей. В беззвездном темном небе, медленно покачиваясь, парили многочисленные сияющие вытянутые люминатосфоры, похожие на исполинских ангелов. Они отбрасывали холодный свет на девятьсот тысяч живых тюрем.
«А вот я и – в «Черный скорпион»1. Интересно, когда он сожрет меня? Смотри, не подавись», – презрительно подумал Даниил.
Внезапно перед ним возник странный тип. Облик этого человека постоянно изменялся. Мужские лица сменялись женскими, а затем детскими. Как будто какой-то злой шут создал этот пугающий «кубик Рубика» и беспрерывно играет с ним.
– Дьякон, тут еще один очухался! – проорал человек-мозаика, его голос дробился на десятки тонов.
