Ведь даже имея значительное преимущество перед другими, мне нужно было потратить немало внутренних сил на поиск короткого и безболезненного пути к предопределенному исходу. Этот путь мог показаться схожим с тем, что проходил любой, кто хоть раз ставил перед собой мало-мальски значимые цели, но вместо их сомнений и неопределенности меня сопровождали разочарование и отсутствие выбора. День обещал одну из таких встреч, стандартных и безнадежно предсказуемых, быть может, поэтому я и назначила ее именно в этом месте.
Кафе изменилось с тех пор: если раньше о его существовании знали лишь пара верных посетителей, да редкие одиночки, что никогда больше не возвращались, ведь попадали они сюда случайно, забредая в тот странный, зыбкий час, когда все прочие двери были закрыты, то теперь – теперь оно кричало о своем присутствие не только броским оформлением фасада, но и распространяемым по всей улице ароматом ванили; и, чем ближе я подходила, тем удушливее становился воздух. Не люблю запах еды в кафе, а ее поглощение отвлекает от мыслей или разговоров, если ты не один, но самое ужасное, что можно было придумать – это запрет на курение внутри помещений. Сквозь легкий туман, через головокружение мир выглядит значительнее, плотнее, а люди – большинство из них украсит молчание под тонкой бледно-голубой вуалью из дыма. И совершенно испортит порыв открыть рот и заговорить.
По утрам, перед началом учебы в академии, когда естественный свет был еще деликатен к тем, кто на отметке старта нового дня по какой-то неизвестной причине оказывался вне дома, вне уютных постелей и объятий, я приходила в это небольшое заведение, чтобы рисовать посетителей. Здесь подавали отменный черный кофе и несъедобное остальное, но посещали это место отнюдь не ради завтраков. Преподаватель назвал серию моих утренних портретов «Вся горечь мира»:
– Я знаю это место! Однажды имел неосторожность там пообедать… С тех пор, каждый раз, проходя мимо, я задаюсь вопросом – за счет чего оно выживает? Кто в здравом уме придет туда во второй раз? Но вот теперь вижу, – он, наконец, перевел взгляд на бумагу, – для первого курса просто отлично. Что тут у нас? Расставание, измена, уязвимость, одиночество, – и снова его глаза что-то искали на моих щеках, – только для следующего раза у тебя индивидуальное задание – покажи счастье, я хочу увидеть чью-то искреннюю улыбку на бумаге.
