Коридор тонул в тяжелом тусклом свете. Казалось, что стены старательно выкрашены кем-то черной краской, но на самом деле они попросту растворялись во мраке. Пол, выложенный каменной плиткой, отражал гулкие шаги идущего по коридору человека. Мужчина двигался быстро, но со стороны этого не было заметно. Руки покоились в карманах брюк, спина выпрямлена, все тело расслаблено. Из-за этого складывалось жуткое впечатление, что он перемещается в пространстве, а не преодолевает путь своими ногами.
Он стремительно вошел в приоткрытую дверь в конце коридора. В комнате зажегся приглушенный свет, мерно лившийся откуда-то с потолка. Комната не представляла собой ничего необычного: окно во всю стену напротив двери, занавешенное тяжелой темной занавеской; на правой стене – огромный сенсорный экран, последнее чудо техники; справа от двери – удобный диван из коричневой кожи; посреди комнаты – массивный стол из бука и два кожаных кресла, с точностью подобранных по цвету и дизайну к дивану. На столе аккуратной стопкой сложены бумаги и горит оранжевым пламенем одинокий светильник. Слева, напротив сенсора, камин с горящими в нем поленьями и мини-бар. На полу расстелен дорогой ковер с мелким ворсом и темными узорами.
Пустоту комнаты невольно заполнила собой девушка, стоящая у камина и неотрывно глядящая на огонь. В ее правой руке слегка поблескивал стакан с виски. Белые волосы стянуты на затылке в гладкий хвост. Миловидные черты лица лизал своим ярким светом огонь из камина. Темные карие глаза наблюдали за ним неотрывно, будто боясь упустить что-то важное в этом танце стихии. Бордовый пиджак был расстегнут, такого же цвета штаны подчеркивали идеальность фигуры. На темно-зеленой блузке халатно распахнулись две верхние пуговицы. На ногах – такие же зеленые туфли с тонким каблучком.
– Рита, – мужчина оперся о дверной косяк. – Есть какие-то новости?
Девушка утвердительно закрыла глаза и, медленно открыв их, продолжила смотреть в огонь. Все так же медленно поднесла к бледно-розовым губам стакан и сделала один осторожный глоток, будто питье могло ее отравить.
– Есть.
Она поставила стакан на камин и обернулась к мужчине. Левая половина лица девушки пленяла своей красотой, но правая была похожа на жуткую расплавленную маску, пришитую напрямую к черепу. Серая кожа, словно застывший воск, была изборождена морщинами и шрамами, кое-где взору открывался череп, рот растянулся в негаснущей ухмылке, а посреди серой массы, которой являлась кожа, светился белый глаз. У любого при виде этой девушки в анфас замирало от ужаса сердце. У любого, но не у вошедшего.
