Нина зябко поёжилась под порывами пронизывающего ветра, наотмашь бьющим пощёчинами холодного дождя со снегом, и сильнее вжалась в стену узкой улочки, прячась под маленьким балкончиком.
Из-за свинцовых октябрьских туч, плотной пеленой укрывших маленький городок Бермград, на улицах совсем стемнело, и лишь свет от разноцветных витрин немного разгонял эту влажную холодную мглу, и отражался в бегущих потоках на мокрых камнях дороги, стекающей от небольшой площади на горе прямо к набережной.
Нина подумала, что там уже, наверное, зажглись большие круглые фонари, засияли желтоватым тёплым светом и соседний город, раскинувшийся на другом берегу, ответил разноцветным миганием маленьких огоньков вдали. От этого река, сливаясь с темно-серым небом, стала напоминать бескрайнее море с плывущим круизным лайнером на горизонте.
Бермград своим стилем отличается от обычных провинциальных городков России. Его словно перенёс сюда злой волшебник, похитив с солнечных берегов Сицилии и теперь город грустил, печально нахохлившись посеревшими домами с некогда яркими и цветными стенами, и с тоской заглядывал заплаканными мокрыми булыжниками узких улиц в серые лица редких прохожих.
Девушка вздохнула, выпустив маленькое облачко пара, и засунула озябшие руки в карманы старенького пальто.
Рассказывали, что некогда градоначальник Бермграда посетил с какой-то надобностью город Бергамо и, восхитившись его солнечными каменистыми улочками, яркими домами и знойным карнавалом, выписал из Италии архитектора, надеясь превратить малопривлекательный уездный город в его русский вариант, сделав туристической меккой для высшего света. Вложив в идею всё состояние, градоначальник прогорел: взыскательная московская элита не видела смысла ехать в какой-то Бермград вместо волнующей и знойной Италии. Разорившийся дворянин, не в силах вынести позора и крайне бедственного положения дел, застрелился, оставив потомкам сереющие стены домов, как напоминание о страстной любви и тщетности надежд.
Другие уверяли, что на самом деле градоначальник никогда не бывал в Италии, а выписал архитектора из Берлина, и тот приехал со своей молодой красивой женой, сицилийкой по происхождению. Не в силах выдержать суровый русский климат, она часто болела и страдала, тоскуя по тёплым берегам отчизны. Пытаясь взбодрить жену и выражая всю любовь к ней, сдержанный немец стал отстраивать город в таком стиле, чтобы облегчить тоску возлюбленной по родине.
Но русское солнце не согрело южную красавицу, и она умерла, зачахнув как редкий тропический цветок, замёрзший на холодных камнях мостовой. Не в силах пережить смерть возлюбленной, архитектор выплыл на лодке в широкое место реки, где та соединялась с небольшой безымянной речушкой, окинул прощальным взглядом своё детище, ставшее могилой для его жены и, повязав на шею огромный булыжник, кинулся в пучину.
