Постепенно все звуки исчезли. Успокоилось дыхание, которое казалось мне шумным и тяжёлым. Только ветер от выдоха ещё бродил на лице. В какой-то момент сработал будильник, и я закончил сидеть в комнате.
Ещё на лестнице я услышал Ли́су, занятой в приготовлении похода. Через десять минут уже собранными спустились Женя и Христиан.
– Если сундук будет тяжёлым, оставьте его там, ок? – просила Ли́са. – Мы с Колумбом за ним придём.
– Мы же не можем бросить сундук. Или можем? – Женя посмотрела на нас, и Христиан опередил ответ: – Не переживай, мы на руках унесём. А Женьку сверху на посадим!
Я спросил, почему он так доволен: неужели подтянулся вчера на один раз больше? Все посмеялись.
– А всё-таки, возьмите хотя бы садовую тележку… – переживала Ли́са.
Христиан уже начал спорить, но Женя успокоила, заверив, что мы возьмём.
Выпив натощак холодный сладкий кофе, все трое отправились в путь.
В деревне, кроме нашего дома, больше никого не осталось. После революции, когда банда на мотоциклах расстреляла маленькую администрацию, все жители начали прятать свои ценности. Единственное место, куда новая власть не могла вмешаться – это хозяйственный быт. Поскольку было запрещено перекапывать сады и огороды, т.к. могли погибнуть саженцы и посадки, то ценности прятали в почву рядом с домом. Спустя какое-то время всех жителей согнали в ближайшие вокзалы и сослали непонятно куда, неизвестно для чего.
Наша дорога лежала почти до края деревни. Вчера за столом обсуждалась новость, что некоторые люди имеют связь между цветом и настроением. Всем показалось это страшно интересным, и сейчас мы решили попробовать эту игру.
– Жёлтый, – начала Женя, – это разочарование перед глубокой радостью.
– А обычное разочарование? – спросил Христиан.
– Синий, переливающийся с лиловым.
Свою версию озвучил и Христиан:
– Белый – это радость.
– Ну нет, белый не может быть радостным… Это не же красный!
Я смотрел на них со стороны и веселился. Мелкий дождь проливал третий день. Туман прятал нас от диких бродячих собак. Охотничьи сапоги немного чавкали.
– А я недавно поняла, – вдруг сказала Женя, – что у меня чувственная эмпатия! Очень развитая!
– Это как? – удивился Христиан.
– Меня в детдоме научили. Встань и посмотри на меня, – она взяла Христина за руки, и оба засмущались.
После нескольких минут Женя попросила отойти в туман и сделать любое движение – а она почувствует на себе. Я поставил Христиану щелбан, после чего позвал нашу спутницу. Удивительно, но к нам вышла разозлённая Женя, потирающая красное пятно на лбу.
Вскоре мы дошли до нужного места – последнего непроверенного дома на улице Каменщиков. Женя включила металлоискатель и зашла в заросший огород. Мы с Христианом побросали лопаты и начали осматривать дом неонациста, когда-то жившего здесь.
