Аркадий пил. Он пил утром, чтобы разбавить густую, смоляную тошноту, оставшуюся от вчера. Пиво было дешёвое, тёплое, отдававшее мочёным картоном. Оно не лечило, оно консервировало его состояние в некой устойчивой, болотной стабильности. Он был сисадмином в «Хмельном затворе» – пивной лавке, пахнущей отчаянием и прокисшим суслом. Его царство – три квадратных метра за стойкой, заваленной сломанными клавиатурами и пустыми бутылками. Его трон – табурет с оторванной ножкой, подпертой кирпичом от лучших времён.
Его руки, когда-то летавшие по клавишам, рождавшие код, который должен был изменить мир, теперь медленно и методично вытирали барную стойку тряпкой, пахнущей смерти. Он был похож на своего старого кота, который только и делал, что спал, жрал и смотрел в одну точку, ожидая конца. Разница была в том, что кот не просыпался каждый день с чудовищным пониманием того, что всё, что у него было – это ещё один день в этом дерьме.
Он посмотрел на свой ноутбук. Дорогой, когда-то мощный агрегат, теперь покрытый плёнкой жира и пыли. На его экране застыл код – последнее, что он писал перед тем, как всё рухнуло. «ЭмоушнAI». Алгоритм, который должен был научиться читать человеческие эмоции по микровыражениям лица, по изменению ритма сердца, по неуловимым изменениям в голосе. Он должен был стать цифровой душой. А стал – украденным фасадом для нового приложения какого-то говняного банка, которое определяло, доволен ли клиент, по тому, как часто он моргает.
Он щёлкнул по папке с проектом и нажал «Удалить». Не в корзину. Окончательно. Это был акт ритуального самоубийства. Символический. Бесполезный. Как всё в его жизни.
Дверь скрипнула. Вошёл не парень за порцией дешёвого забвения, а человек в сером пальто. Пальто было идеальным, как гроб на дорогих похоронах. Лицо – вымытым, холодным, лишённым излишеств. Он подошёл к стойке, и Аркадий почувствовал, как воздух сгустился.
– Аркадий Викторович, – сказал человек. Его голос был ровным, как линия ЭКГ мертвеца. – Вам предлагается контракт.
– У меня контракт, – Аркадий мотнул головой в сторону хозяина, который копался в подвале. – Чинить кассовый аппарат. И не срать в унитаз, если засорится.
Человек в пальто улыбнулся. Это было жуткое зрелище, будто робот пытается изобразить человеческую эмоцию по устаревшему алгоритму.
– Мы знаем о «ЭмоушнAI». Конкуренты украли код. Но не поняли главного. Они думали, что это просто анализатор. А вы вкладывали туда душу. Говорят, вы пытались заставить машину не просто распознавать эмоцию, а
