УГОЛОВНЫЙ ПРОЛОГ
О том, как в «Бастионе» объявился киллер, и что из этого вышло
Когда за дверью шефского кабинета раздался выстрел, секретарша Асенька, двадцати лет, глаза серые, волосы неизвестного науке, но весьма яркого цвета, рост метр семьдесят, прочее – 90-60-90, даже не сразу поняла, что это такое. Просто там, за дверью, и без того гремело, выло, трещало и орало самым непотребным образом. Она даже улавливала шефский голос, отдававший немыслимые для солидного человека команды, вроде: «Окружай его, окружай заразу! Бе-е-ей!!!» Но вот особенно сильно грянуло – и вмиг стало тихо.
И то еще, чтобы понять, что это – реальный выстрел из пистолета, нужно было обладать развитой фантазией, отточенной до лезвийной тонкости и точности всякими заграничными триллерами, при потреблении которых опытный видеозритель к третьему году вырабатывает в себе интуицию, достойную бойца из отряда по борьбе с терроризмом, и слышит выстрел за полсекунды до того, как палец злодея дожмет спуск.
Асеньке не менее минуты потребовалось, чтобы обернуться на эту самую закрытую дверь, оценить внезапную тишину, ахнуть, съежиться на стуле коленками к мордочке и отчаянно завизжать.
О том, что нужно бы нажать кнопочку для вызова охраны, она догадалась уже тогда, когда крепкие и практически одинаковые камуфляжные ребятишки, рост – метр девяносто, глаза – яростные, волосы – миллиметровым ежиком, неслись с первого этажа, где имели пост и дежурку, вверх по лестнице.
– Спятила? – рявкнул старший, Лешка, потому что Асенька, набрав побольше воздуху, зазвенела снова, на той же неописуемой ноте.
Девушка показала большим пальцем себе за спину. Обернуться она не могла – ну, не могла, ну, не могла!…
Лешка рванул на себя дверь.
Но было поздно. Шеф, Валерий Яковлевич Ротман, сорока четырех лет, когда-то – блондин, глаза – закрытые, рост – метр семьдесят два, вес – сто пятнадцать, лежал в царственном кресле без сознания, ткнувшись лицом в компьютерную клавиатуру, а в трех шагах от него стоял и неторопливо обернулся на дверной шум высокий мужчина.
Был он в черных штанах и в черной же рубахе, расстегнутой до пупа, что показалось ребятам совершеннейшей нелепостью, но это они осознали уже потом.
Лешка и Сашка одновременно вскинули «макары».
У киллера тоже был в опущенной руке большой пистолет, но он даже не подумал прицелиться в охрану. Лешке вдруг показалось, что этого дядьку удастся скрутить без стрельбы.
– Кто тебе его заказал? Живо! – скомандовал охранник. – Ну?
Киллер пожал широченными плечами. На его крупной, тяжелой резьбы физиономии было такое недоумение, на какое только может быть способна классическая «морда кирпичом». И когда зазвучал голос, он тоже оказался какой-то глуховато-каменный, серо-бетонный и протяжный.
