Было уже за полночь, когда обитательница первого этажа баба Вера наконец-то поборола пустырником свою бессонницу, и начала блаженно застывать в уютном коконе перины. Сон обещал быть теплым и светлым, но так и не случился, потому что какая-то сволочь рванула на полную амплитуду подъездную дверь и шумно протопала вверх по лестнице. Несколько томительных секунд баба Вера, обмирая, слушала стон заломленной пружины, и когда бабахнуло с раскатом на все пять этажей, подскочила злая, растрепанная, до жути похожая на ожившую ведьму.
– Чтоб вас, собак полуночных, черти забрали, – захныкала она, глядя на стену, где в пятне фонарного света раскачивалась тень рябины.
Мысленно составляя жалобу в домоуправление на невозможность дальнейшего сосуществования с проклятой пружиной и сумасшедшими соседями, баба Вера переместилась в прихожую, где приложила свое большое, похожее на лист желтого пергамента ухо к входной двери, чтобы выяснить, куда именно сквозанула столь шумная гадина.
Хлопнуло совсем близко, и вскоре, прямо над головой, из шестой квартиры прозвучали первые раскаты отличного, хорошо слышимого скандала. Уже ничуть не сожалея о прерванном сне, баба Вера вся обратилась в слух, зная по опыту, что скучно не будет.
Так мы ее и оставим, а самим поднимемся этажом выше в угловую двухкомнатную квартиру, где, бледнея и трезвея, жался к вешалке, стараясь угадать направление неизбежного удара, Мишка Бондарь.
Ничто не ново под луной, тем более подкаблучники. Явление старое, как мир, неприятное, как изжога, и обыденное, как утренняя давка в автобусе.
Конечно, подкаблучники бывают разные. У них, как у ткачиковых, множество подвидов. Есть тайные и явные, несчастные и довольные своим положением; совершенно безропотные, и еще пытающиеся временами озвучить свое присутствие в семье. Скажем больше: иные подкаблучники, даже находясь на привязи, умудряются проявлять чудеса изобретательности, и довольно шустро скачут по кругу своих тайных делишек. Живут и на жизнь не жалуются, да еще посмеиваются над друзьями-бруталами, которые после третей стопки начинают ставить себя в пример и давать советы семейной гармонии.
Но есть действительно несчастные, скрученные в тугой бараний рог. Эти бедняги семенят по одной половице, да еще боятся, как бы та не скрипнула, потому что чудовище рядом не любит скрипа.
Вот к этим последним можно смело было причислить Мишку Бондаря, бывшего художника-декоратора городского ТЮЗа. Причем, если бы кому-то пришла идея составить список самых бесправных городских подкаблучников, то при раздаче мест в этом списке Мишка, скорее всего, занял бы последнюю строчку.
