Оля провела по губам помадой, и плотно закрыла колпачок. Руки дрожали. Неудивительно: не каждый же день она готовится сообщить такие новости!
Отражением в зеркале она была почти довольна. Ну и в любом случае – это лучше, чем обычно. Интересно, заметит ли Витя, что она нарядилась после работы, специально для него?
Хлопнула входная дверь. Оля поморщилась: ну вот, пропустила писк домофона. Витя всегда набирал код, а не пользовался ключами, и короткий «треньк» оповещал о скором приходе мужа. Чем бы Оля не занималась в этот момент, она тут же бежала в прихожую. Приятно ведь, когда тебя встречают? А тут на тебе – опоздала.
Легкая шифоновая юбка взметнулась от торопливых шагов хозяйки, открыв больше ног, чем полагалось по замыслу создателя. Но Витя красоты не оценил, не улыбнулся при виде жены. От суровой складки на лбу супруга и Олино веселье испарилось без следа. Но о причинах дурного настроения мужа долго гадать не пришлось:
– У мамы инсульт.
В голове Оли разом возникло столько вопросов, что ни один из них не мог прорваться первым. Почему инсульт? Она же ещё молодая?.. И что будет дальше? А как она себя чувствует? В какой больнице? И – где-то на задворках сознания – а как ему теперь сказать…? Вслух получилось выдавить только одно:
– Как?
– А вот так, – недовольно скривился Витя, – говорил я ей: дался тебе этот огород! Я тебе десять мешков той картошки куплю, и долбаных огурцов – тоже! Вот зачем там уродоваться по жаре, а? Но нет же: ей виднее. И вот – пожалуйста! Спасибо хоть жива осталась… Завтра же закажу трактор, чтоб перекопали там всё к едрене фене. Хотя какой трактор… Кому теперь вообще эта дача нужна!
Оля благоразумно промолчала. Хотя справедливости ради и хотелось сказать, что ничего Серафима Павловна там не «уродовалась». Десять кустиков огурцов, десять – помидоров, грядка зелени, и ведро посаженной картошки. Кусты и немножко цветов. А чем еще развлекать себя на пенсии, если всю жизнь привыкла работать на износ? Не на фитнес же ходить, в самом деле… Свекровь сажала только то, что могла обработать сама, и Витю с Олей к полевым работам никогда не принуждала. Но Витя всё равно мамино увлечение не одобрял. А теперь и вовсе запретит, даже если Серафима Павловна поправится…
Оля встряхнула головой. Что значит «если»? Конечно поправится! Надо будет её навестить как только разрешат…
Витя помыл руки и направился на кухню. Глядя на несложный, но красиво сервированный ужин, он вдруг внимательно осмотрел Олю и спросил:
– А что, у нас сегодня какой-то праздник?
