Сцена 1: «Пробуждение в день рождения»
Эми проснулась за тринадцать минут до будильника. В важные дни так бывало всегда. Тело знало, что утро особенное и, слегка стянув кожу прохладой, выталкивало её из сна раньше времени. 5:47 утра, 1 сентября 2099 года. Двенадцать лет.
Она лежала неподвижно и слушала дом. Климат-система тихо гудела на частоте 50 герц. В стенах сухо шуршали наноботы, очищая воздух. Из кухни не доносилось ни звука – это был плохой знак. Если бы мама встала печь блинчики, пошёл бы звук: стук посуды, шипение масла. Или хотя бы лёгкие шаги босых ног по холодному полу.
Эми открыла глаза. Её комната оставалась единственным местом, где стены были просто стенами. Никаких адаптивных поверхностей и экранов вместо окон. Настоящая бледно-зелёная краска, которую она выбрала три года назад, с неровностями от её кисти. На северной стене висели постеры на старом, чуть пожелтевшем скотче. Группа «Аналоговые Дети», которую слушали такие, как она и Тео. Фотографии на бумаге: мама и папа ещё вместе, бабушка Зара у странного дома с растениями на стенах, и сама Эми в пять лет – со смешной чёлкой и без переднего зуба.
На тумбочке лежала вчерашняя записка от мамы. Записка на шершавой бумаге, написанная ручкой.
«Эми, солнышко! Утром испеку тебе блинчики, как ты любишь – с дырочками и подгоревшими краями. Обещаю, никаких виртов до завтрака. Мама».
Эми села и натянула свитер прямо поверх пижамы – ласковая пряжа быстро смягчила прохладу. Сентябрь в Нео-Токио тёплый, но по утрам на сто двадцать седьмом этаже всегда холодно – слишком близко к облакам. Эми подошла к двери и положила ладонь на ручку. Холод металла скользнул под кожу. Папа говорил, что в старых домах двери делали из тёплого дерева. Теперь деревянных дверей почти не осталось.
Девочка тихо приоткрыла дверь, чтобы не спугнуть надежду.
Кухня была залита мягким «утренним» светом – ненастоящим – смарт-стёкла имитировали рассвет. За столом сидела мама. Спина прямая, руки на коленях, голова чуть наклонена – как на уроках медитации, до того как она открыла для себя виртуальные миры. Прохладный воздух стоял неподвижно.
Перед ней на столе лежало всё, как обещано. Мука в бумажном пакете – мама специально заказывала «древнюю» упаковку; шероховатая бумага чуть морщилась по сгибам. В керамической миске – три яйца. В стеклянной бутылке – молоко. На плите уже стояла старая чугунная сковородка, которую Зара подарила им пять лет назад. «Ей сто пятьдесят лет, – говорила Зара. – Она помнит, как готовить без умных датчиков». Плита пустовала.
