Я познакомился с ним случайно. Не смейтесь, это правда. Его прислали ко мне какие-то общие знакомые, чтоб я помог ему с рядом юридических проблем.
Как не стараюсь, но я не могу вспомнить его внешность. Она у него самая обыкновенная, непримечательная. Возраст… Ну, по моим прикидкам около 35. Рост выше среднего, не дистрофик, но и не полный. Средний. А лицо… вот лицо его – реально не могу вспомнить.
Он задавал мне вопросы, связанные со смертью, наследованием, представительством и прочая, прочая, прочая… Я писал ему заявления, бумажки, сопровождал по инстанциям и даже ходил в отдел ЗАГС на более полную консультацию. Да. Да-да-да. О смерти.
Он был любопытен, но вдумчив; серьёзен, но вёл себя как отчаянный балагур; тупил и схватывал все на лету. Он был гибридом, состоящим из противоположностей. Я никогда не мог предугадать, что произойдёт в следующий момент. И это увлекало. Работать с ним было интересно. Но время работы с ним подошло к концу и настал момент прощания.
Обычно с клиентами я расхожусь легко и просто – если я им потребуюсь, они меня вспомнят быстро. Я даже до трёх не успею досчитать
Но тут … он рассчитался со мной сполна. Даже процент сверху приплатил. Как премию. И даже мы с ним «выкушали» бутылочку омского травника. Под закусь и весенние трели соловьёв
И вот, когда я уже был готов пожать ему руку и сказать дежурное: «Будет нужда – звоните», он полез к себе в сумку и достал оттуда несколько потрёпанных тетрадок в 96 листов. Такие, старенького образца. Можно сказать, советского. Протягивает мне и говорит.
– Слушай, Михалыч. У меня к тебе есть просьба. Тут мой дневник. Не перебивай… Да, это мой дневник. И, да, я хочу, чтоб ты его прочитал. Пока читаешь – поправь ошибки, если не влом. И очень прошу – опубликуй. Но, только тогда, когда я дам команду. Но читать будешь, когда останешься один. Считай, это мой маленький каприз.
Несколько месяцев назад я получил от него письмо, где я получил «добро» на публикацию. Я, как смог, исправил ошибки, и добавил заглавия. После – исполнил своё обещание.
Но, о письме (и не только) позже. А раз так, прошу любить и жаловать. То, что вы прочтёте – первая половина его дневников. Условно её можно назвать OPUS DOCTRINI (занятия учением).
