Мир, где меч решает судьбы, а сила диктует право на жизнь. Мурим – земля, пропитанная кровью сражений, где великие кланы и тайные секты веками борются за власть. Здесь уважают только тех, кто может сокрушить врага одним ударом, чья ци течёт, как бурная река, а дух непоколебим, как горные вершины. Но среди всех воинских школ и благородных орденов есть те, кого боятся даже мастера. Культы. Они прячутся в глубинах гор, в заброшенных храмах, где стены исписаны древними проклятиями. Они поклоняются не богам, а существам, чьи имена стирают из летописей. Одни ищут бессмертие, другие – абсолютную власть, но самый страшный из них – Культ Разрушенных Небес. Говорят, что их покровитель – Демон, Разрезающий Небеса. Тот, кто тысячу лет назад сразил Небесного Дракона и выпил его кровь. Теперь его последователи мечтают повторить этот подвиг. И среди них – Лу Чэн.
Он был третьим сыном. В культе, где сила – единственный закон, это означало лишь одно: он – запасной. Лишний. Бесполезный. Его старшие братья – Лу Фэн и Лу Жуй – уже в десять лет демонстрировали нечеловеческую скорость, в двенадцать – рубили мечом камень, а к пятнадцати их имена дрожали в устах даже у мастеров внешних кланов.
А Лу Чэн? Он не мог даже почувствовать ци.
– Бесплодная ветвь, – говорил отец, даже не глядя на него.
– Позор крови Демона, – шептали жрецы.
Братья били его не для тренировки – просто потому, что могли. Сегодня было особенно больно. Лу Фэн, высокий и статный, с лицом, словно высеченным из мрамора, прижал его голову к земле.
– Ты даже не умеешь падать как воин, – усмехнулся он, наступая ему на спину. Лу Жуй, гибкий и быстрый, как змея, плюнул ему в лицо.
– Если бы не отец, мы бы давно вырвали тебе глотку.
Они ушли, оставив его в пыли, с разбитыми губами и ненавистью, которая горела в груди ярче тысячи солнц.
Он ушёл ночью. Не потому, что боялся – ему уже было нечего терять.
Лес за Чёрной Цитаделью называли по-разному:
– Тропой Проклятых (здесь хоронили предателей культа).
– Чащей Голодных Теней (те, кто заходил слишком далеко, не возвращались).
Но Лу Чэн шёл без страха. Воздух был густым, словно пропитанным ржавчиной и старыми костями. Деревья скрипели, будто шептали чужие имена. И тут он увидел. Поляну, на которой не росло ни травинки.
Камень, чернее ночи, с высеченными знаками, которые пульсировали, словно жилы. И на нём – Книгу. Не свиток, не таблички – настоящую книгу, кожаную, с металлическими шипами вместо страниц. На обложке – один иероглиф.
