Деревянный идол, когда-то срубленный нечестивой секирой и брошенный наземь, лежал в густой высокой траве. В неярком свете костра, горевшего на поляне, он казался тушей морского чудовища, вынесенного на берег волнами. Деревянная личина, разрубленная крест-накрест, злобно щурилась сквозь темноту, словно пытаясь разглядеть тех, кто посмел нарушить ночной покой старого заброшенного святилища. Но даже более зоркие глаза едва ли могли помочь – пришедшие в это недоброе место старались держаться подальше от огня. Да и сам костер горел странно – ровно, без обычного треска сучьев. Поздние гости сидели на поляне уже не первый час, но никто не думал подбрасывать дрова, хотя старого хвороста было хоть отбавляй – костров здесь не разводили уже много лет. Но огонь все же горел – высоко, невозмутимо, и время от времени сквозь красноватое пламя прорывались темные малиновые языки.
Разговор стих, гости сидели молча, не двигаясь. Лица и одежду скрывала темнота. Можно было лишь догадаться, что на обоих надеты плащи – почти одинаковые, темные, только у одного из гостей на голову наброшен капюшон, закрывавший лицо. Тот, кто был без капюшона, казался моложе, хотя и ему уже явно перевалило за пятый десяток. Впрочем, годы не тронули гордую осанку, сильный разворот плеч – казалось, человек сидит на троне, а не на обычном полусгнившем бревне. Его сосед, напротив, слегка сутулился, а его узкие длинные руки явно не находили себе места, то падая на колени, то сцепляясь на груди. Впрочем, в остальном и он выглядел абсолютно спокойным, хотя очень немногие могли чувствовать себя в покое рядом с его широкоплечим спутником.
Внезапно ночную тишину, нарушаемую только далеким уханьем филина, которому тоже не спалось в эту ночь, прорезал резкий злой вой. Зашелестели кусты осторожный ночной житель предпочел спастить бегством в поисках более безопасного укрывища. Даже филин умолк, решив переждать опасную минуту. Вой повторился – кто-то, кому было тоже не до сна, подошел совсем близко.
– Волк? – лениво, словно нехотя, поинтересовался тот, кто был помоложе.
Его спутник не ответил, голова укрытая капюшоном смотрела куда-то в сторону. Снова вой – теперь совсем рядом. Тень, еще более черная чем затопившая лес темнота, стала медленно проступать на дальнем краю поляны.
– Не волк, – голосом, в котором проснулось любопытство, констатировал широкоплечий, – кажется, что-то похуже.
– Похуже, – нехотя, причем без малейшего интереса, отозвался его молчаливый сосед. – Их в этом году много…
Разговор прервался. То, что стояло на краю поляны, время от времени посвечивая зелеными огоньками глаз, похоже, совершенно перестало интересовать ночных гостей.
