На первый взгляд может показаться, что настояние на радикальном изменении Природы может отодвинуть всякую надежду человечества в отдалённое эволюционное будущее, ведь преобразование нашей обычной человеческой Природы, преобразование нашего чувства, сознания и физического бытия кажется слишком трудной попыткой, даже невозможной попыткой для того человека, каким он предстоит сейчас. Даже если бы это и было так, всё же в этом остаётся единственная возможность для преображения жизни, ведь надежда на настоящее изменение человеческой жизни без изменения человеческой Природы является иррациональным и не Духовным предположением, это то же самое, что требовать чего-то неестественного и нереального, невозможного чуда. Но для радикального изменения жизни требуется не нечто всецело далёкое, чуждое нашему существованию и определённо невозможное, ведь всё что нужно, находится в нашем существе, а не где-то вне него. То, на что указывает нам эволюционная Природа, есть побуждение к знанию человечества как единого целого с Природой внутри нас и проявление единого знания и силы. Эта тенденция есть, но она должна нарастать с напряжением кризиса в жизни человеческого Мира, под напором критических обстоятельств должна расти и становиться всё более обязательной в избавлении или решении то ощущение, что нет и не может быть другого пути, кроме Духовного. На этот зов в существе всегда должен приходить некий ответ в Реальности и в Природе.
Генерал смотрел на экран монитора в глубоком внутреннем, отрешённом от эмоций, молчании, не думая и даже не пытаясь понять, что он видит на экране. Он уже несколько раз машинально просматривал один и тот же фрагмент видеозаписи…, наконец, он тряхнул головой как-бы стряхивая некий образный туман, или назойливую мысль, с усилием заставив себя сосредоточиться на происходящем на экране. Вот перед зданием Управления появляются среднего возраста прилично одетые мужчина и женщина, понятно, они только что вышли из главного входа Управления. Торопливо переходят на противоположную сторону улицы. Жестикулируют и громко спорят, явно обвиняя друг друга. Женщина видно буквально разъярена…, останавливаются, стоят друг против друга, наконец она, видимо не выдержав, наотмашь бьёт рукой мужчину по лицу, тот от неожиданности отклоняясь резко делает несколько шагов назад, но женщина всё равно в каком-то неудержимом порыве продолжает бить его теперь уже сумкой и рукой, что-то при этом визгливо выкрикивая…. Стоп! Генерал приблизился к самому экрану напряжённо всматриваясь. Откуда он взялся, его же не было…, как он там оказался, такое впечатление, что он как будто появился из ниоткуда? Мужчина, защищаясь от ударов, продолжая отходить назад на что-то или кого-то натыкается, по инерции продолжая двигаться спиной падает назад навзничь. Похоже, что это наклонившийся человек, но как это возможно, он как будто вырос из-под земли, буквально возник. Женщина в каком-то исступлении бьёт, не разбирая, сумкой уже их обоих. Подбегают вооружённые люди в военной походной форме и скрутив всех троих уводят внутрь Управления. Генерал остановил видеозапись на кадре где впервые появляется незнакомый человек – мужчина в длинном пальто опоясанный длинным кушаком. «Лена, подойди ко мне…, с Владом, срочно!», – мрачно произнёс он в микрофон, потом встал из-за стола, медленно и ссутулившись подошёл к окну. Чувство, что он знает этого незнакомого неизвестно каким образом появившегося мужчину, притом хорошо знает не отступало. На сердце всё больше и настойчивее давило жёсткое ощущение неизбежного…. Что пришло в этот Мир и чего теперь ожидать…, от него или кого? Он остро ощущал присутствие необъятной энергии под управлением чьей-то очень жёсткой и непоколебимой воли, но пока для него непонятной. А ещё глубокое внутреннее осознание какой-то сопричастности, буквально ответственности за всё происходящее и ясное понимание того, что её или его нет ни то что бы никакой возможности остановить, а хоть каким ни будь образом хотя бы повлиять, не говоря уж о том, чтобы предотвратить последствия разрушения всего привычного, обыденного, понятного и знакомого, которые накрыли их полностью необратимо и неумолимо продолжают свой путь. «Что же делать…? Откуда пришли все эти разрушения?», – уже в который раз спрашивал он себя, как бы обращаясь с вопросом к некой Высшей Силе, которая, он знал, будет услышана. Генерал последние дни всё глубже и глубже мысленно уходил в себя, как бы концентрируя внимание вокруг мысли, одной единственной мысли, беспристрастно осознавая, что сейчас в это момент встречи перед необъяснимым нельзя ни в коем случае создавать образ или точнее форму, потому что он находится на самом деле очень близко перед необъяснимым, перед тем кто сюда вошёл, он есть, он уже здесь и это факт нельзя отрицать, а необходимо понять, но надо ждать, ждать и быть готовым к встрече с ним. Но кто это, зачем он сюда пришёл, чего он хочет…, а точнее, что ему нужно здесь? Генерал вспомнил один образ из какой-то книги: «Сейчас Мир открыто взглянул страху в глаза – Змей ответил на него своим немигающим взглядом и буквально изнутри парализовал волю, не давая ясно мыслить и что-то делать». Кто бы это ни был, но он пришёл за тем, что неотъемлемо принадлежит только ему, потому даже сама мысль о том, чтобы иметь возможность воспрепятствовать его приходу несостоятельна, это невозможно. Действительно, это проявление практически у всех тягостной беспомощности в сложившемся положении физически ощущалась абсолютной, безысходной кончиной. «Это разрушение системы?!», – наконец он произнёс вслух то единственное понимание реальности, которое стало теперь очевидным.
