Добежав до пристани, Золушка протиснулась вплотную к сходням пришвартовавшегося корабля. Ярко-красные полотнища плескались на ветру, словно жалуясь, что им не дают расправить крылья и полететь. На судне сновали матросы, грузчики таскали туда-сюда ящики и бочки. Жизнь кипела, и никто не замечал маленькую тоненькую фигурку, жмущуюся к поручням.
Внезапно на сходнях появился молодой матрос. Загорелый, смуглый, волосы черные как смоль, кудрявые, в ухе золотое колечко поблескивает, а на лице белозубая улыбка так и сияет. Парень оглядел толпу и пристально посмотрел на Золушку. А потом вдруг прыгнул и оказался почти рядом с ней.
— Что такая красавица тут делает? — Золушка, завороженная видом матроса, от его голоса словно в транс впала. Он казался таким родным и знакомым. — Как тебя зовут?
— А тебя?
— Отвечать вопросом на вопрос нехорошо, но я отвечу. Меня зовут Принц.
— Какое странное имя.
— Да, у меня мама цыганкой была.
— А я Ассоль.
— У тебя тоже имя необычное.
— Мама сказки любила, — пожала плечами девушка.
— Я тоже их люблю. А знаешь, что самое сказочное я видел в жизни?
— Что?
— Море. Когда стоишь на палубе, ветер треплет волосы и раздувает алые паруса над головой…
— Какие-какие паруса? — переспросила Золушка-Ассоль.
— Алые. Вот, посмотри сама. — Он указал рукой на яркие полотнища, а она рассмеялась. Вот он, ее принц из-за моря, о котором крестная говорила.
До сумерек гуляли они по городу, делясь рассказами о жизни. А наутро пришел Принц к мачехе руки ее просить. Та, разумеется, не против была — дочерям конкуренции меньше.
Вскоре и письмо от отца подоспело, в котором он распорядился дом для дочери своей и ее мужа освободить, а мачехе с дочерьми в летнюю резиденцию переехать. На том и порешили.
***
Ну их к черту, эти балы и приемы. И принцев этих туда же, особенно заморских. Пусть сестры за них замуж выходят. А у нее есть ее умный дом. И обещанный суженый. И пусть он вполне себе местным оказался, зато таким же, как она — паруса у них были алыми, как трава за окном, а закаты — зелеными. И этого более чем достаточно.
