На углу Пскопской и Йеллопуху Глава 1. Введение. И выведение из себя
«Вся карусель началась с того момента, когда плачущая Ната резко встала и, не заметив проходящего мимо официанта, выбила из его рук поднос.
Сидящая за соседним столом элегантная дама только начала поворот головы, привлеченная какофонией звуков, а я уже представил, как женщина вздрогнет от боли, безобразные пятна горячего кофе испортят белизну ее блузки, а пирожные врежутся в тщательно уложенную прическу.
Добавившееся чувство вины из-за того, что цепную реакцию «Ната-поднос-дама» запустил я, заставило кинуться на амбразуру и принять чей-то десерт на грудь. Ожидая получить ожог, я закрыл глаза. И задохнулся, когда вместо кипятка на меня выплеснулся ледяной кофе-глясе. Пирожные в лучших традициях американского кино шмякнулись взбитыми сливками прямо в лицо и, не удержавшись на двухдневной щетине, сползли на рубашку, добавив к кофейным пятнам жирные кремовые.
Но больше всех постарался поднос. Его осложненная кульбитом траектория оборвалась на пару дюймов ниже ремня, заставив меня сложиться пополам.
- Так тебе и надо! - Ната добавила «вишенку на торт», больно пнув под коленную чашечку острым носом своей туфли. В голосе бывшей подружки звучало нескрываемое торжество.
Ее красные лодочки (все, что я мог видеть в г-образном положении) очень быстро сменились начищенными штиблетами официанта.
- Позвольте, я провожу вас в туалетную комнату.
Даже если бы я смог ответить, сердобольный официант, скорее всего, не понял бы моего «ы-ы-ы», но в наш разговор внезапно вмешался кто-то еще.
- Нет, - возразил женский хорошо поставленный голос. - Джентльмен спас мою подругу, и мы сами позаботимся о нем.
Две пары дорогих туфель вытеснили из поля зрения штиблеты официанта.
Дожидаясь пока боль в паху утихнет, я отстранено слушал, что говорят женщины, неожиданно крепко вцепившиеся в меня с двух сторон. А потом они и вовсе заставили меня двигаться к выходу, хотя больше всего мне хотелось свернуться калачиком на полу и держаться руками за ушибленное место. Но, понукаемый незнакомками, я все-таки добрался до открытой автомобильной двери. Крепкий толчок в спину позволил осуществить мечту - улечься в позе эмбриона. Пахнущее хорошей кожей сиденье гораздо лучше пола, заляпанного кофе и остатками пирожного. Я мысленно поблагодарил женщин, усевшихся напротив меня, за предоставленную возможность страдать в комфорте.
Машина мягко тронулась с места, что, помимо шикарного салона, говорило о ее высоком классе.
Хотя с момента расставания с Натой прошло всего несколько минут, они показались вечностью. Боль продолжала мучить, вынуждая дышать тяжело.
