Фрагмент 1: Катаплексия Разума.
Тяжелое дыхание. Редкие удары сердца сопровождаются тихим механическим гулом.
Смазанный бред, прорывающийся из беспамятства. Сознание тяжело плещется в густом вневременном сне. Спутанные мысли то и дело отчаянно шевелятся в колодце зажатого в тисках разума, как тонущие в древесном соке насекомые. Сон без конца. Сон без начала. Он ползет и наседает на мозг, подобного сакральному демону, бесу из поверий, не позволяя проснутся окончательно. Он внутри, он снаружи, он сдавливает грудь и сжимает легкие. Каждый удар сердца – через силу, словно его охватила чужая враждебная рука, пытающаяся задушить сердцебиение, сминающая защитный металлический панцирь.
Темная тюремная зала неожиданно пришла в движение. Словно неповоротливый зверь, пробуждающийся от спячки, металлические конструкции, оживая, принялись скрежетать, цепляясь друг за друга. Древние механизмы зашевелились. Шестерни натужно проворачивались, то гулко, то глухо повторяя речитатив мертвого металла. Из распахнутых вентиляционных глоток с шумом пошел ток воздуха, избавляя залу и от вечной тишины, и от затхлости.
Веки темной фигуры распахнулись и затрепетали. Легкие, заполненные тугой стазисной жидкостью, отозвались спазмом. Боль свинцовым катком прокатилась по всему телу, добираясь даже до кончиков пальцев. Сердце с трудом сопротивлялось агонии пробуждения, с усилием перекачивая вязкую гемолимфу.
Щелчки затворов на внешних замках, как выстрелы. Двери отворялись медленно. Каждый звук запорного механизма усиливал нетерпение фигуры. Сегменты мозговой ткани готовились к выстраиванию причинно-следственных цепочек, однако боль тягостного пробуждения мучила все еще скованный разум. Полупарализованная, но не лишенная воли и возможности мыслить, она с нетерпением ждала окончательного пробуждения, очередного возвращения в мир живых.
Ну, наконец…
Огромные металлические лепестки Капсулы резко распахнулись. Амниотическая жидкость за мгновения превратилась в серый пар. Гул вентиляции усилился – она быстро отреагировала на смену температуры и изменившийся состав воздуха. Густой дым вырвался изо рта и ноздрей темной фигуры, окутав ее целиком, и постепенно рассеялся.
Фигура оставалась какое-то время недвижной. Пока что она никуда не торопилась. Тяжелое, судорожное дыхание приходило в норму. Гибкие сегменты доспеха двигались ему в такт, словно тело было живым.
Сверкающие в полумраке глаза что-то искали в комнате. Что именно? Пробудившаяся не смогла бы ответить на этот вопрос. Выстроенная в ее мозгу цепь событий оказалась разорванной. Мысли ее не слушались, и от этого она испытывала досаду. Шагнув вон из капсулы, заключенная оказалась в центре сумрачного помещения.
