Вокруг было пусто. Никаких следов жизни. Взгляд зацепился за панель рядом с капсулой. Заключенная прислонилась к ней. Темный монитор безжизненно висел над небольшим покрытым пылью глиф-монолитом. Она вгляделась в активизирующие руны. Пыль на них была стерта, но внутренний голос подсказывал, что они оставались нетронуты с того самого момента, как она оказалась запечатана. Не было никаких веских оснований верить этим мыслям и ощущениям, но и совсем отказываться от них не хотелось.
Заключенная лишь удивленно приподняла бровь, отвернувшись от глиф-монолита. Не нужно быть гением, чтобы догадаться о том, что произошло. Кто-то пробудил ее дистанционно. Ей очень захотелось отыскать того, кто мог это сделать, и узнать, для чего. Размышления прервало покалывание ниже шеи.
Потянувшись, она обнаружила зияющую дыру в металлическом доспехе. Боль прокатилась по всей голове. Удивительно, однако она совершенно отчетливо почувствовала, как сильно страдает ее неживое лицо. Удар боли словно расколол его надвое, и тело вторило ему огромным, мучительно гулким колоколом. Одна лишь мысль оставалась более или менее ясной – она должна отыскать что-то. Что-то, что должно заполнить пустоту. В голове мельтешили образы, обрывки воспоминаний; они вырывались на поверхность и тут же гасли от очередного укола в шее. Многие из них были спутанны, глупы и безнадежны. Как, например, желание просто пройти сквозь полиметаллическую дверь напротив Капсулы. Даже не глядя в ту сторону, пробужденная представляла исход этой попытки. Ни силой, ни хитростью дверь эту не взять.
Но вдруг? Вдруг та волшебным образом отворится? Она не могла просто ждать. Все внутри нее кричало, что, сидя на одном месте, в крошечной каморке, она себе ничем не поможет. Нужно идти на поиски того, что сможет заполнить рану ниже шеи. Рану, пустоту, боль.
Странно, но только сейчас она обнаружила пробелы в своей памяти. Мысли о нереальном роились в растревоженном мозгу и, словно голодная саранча, пожирали любую продуктивную идею. Но, с каждым ударом сердца, безумный мысленный водоворот становился медленнее и мельче. Идеи и образы начали структурироваться.
Фильтрация. Компоновка. Новые Логические протоколы, упорядочивающие поток ассоциаций, укрощающие пост-стазисное сумасшествие.
Где? Когда? Кто?
Внешне бесстрастная, скрестив руки на груди, слегка наклонив голову, она осматривала комнату. Обстановка казалась знакомой, но соображать было сложно, будто кто-то в ее голове отказывал ей в упорядоченном мышлении, не позволял пользоваться воспоминаниями, запрещал думать о том, что ей принадлежало. Запертые мысли. Запертые знания. Ее разрывало надвое: разум пытался добраться до запечатанных истин, а внутреннее Я, словно исполняющее волю чужого, враждебного интеллекта, противилось своей хозяйке.