– Князев, у меня на столе твой брат. Пулевое. Очень близко к сердцу…
Он уже ответил, что выезжает, а я впала в ступор, слушая гудки в трубке. Сердце скакало в горле, руки тряслись и не слушались, пока пыталась выудить форму из шкафа…
– Ива Всеславовна!
Я вздрогнула, наконец, выхватив штаны.
– Что там?
– Остановка сердца. Реанимировали. Но мы его теряем.
– Черт! – рявкнула я, натянула рубашку и бросилась в операционную…
Не было операции сложнее в моей жизни. Я видела, как отчаянно борется Игорь за жизнь Стаса, как восстанавливает сосуды на остановленном сердце, и никто не мог сказать точно, запустится ли оно снова…
И только я знала, что все это – моя вина. И старалась об этом не жалеть. Нельзя было. Я знала, что делаю. Знала, что если не остановлю Стаса, он разрушит жизнь Игоря до основания, а я не могла больше на это смотреть. Игорь не заслуживал этого…
– Разряд!
Удар.
– Нет пульса.
– Еще разряд!
Удар.
У меня задрожали ноги, перед глазами потемнело.
– Нет пульса.
– Ива! – гаркнул Князев, и меня подбросило. – Помоги!
Зачем еще ведьмы в операционной? Чтобы не дать умереть кому-то, кого не смогли убить несколькими часами ранее.
Я вскинула руку…
…и всадила в умирающего пациента самое страшное заклинание, которое пришло мне на ум в эту секунду…
– Есть пульс! – констатировал Князев.
А я медленно осела, проваливаясь в темноту. Последнее, что слышала – шелест собственного пульса в ушах, который точно совпадал со звуком датчика, подключенного к пациенту на операционном столе.
Я обязательно об этом пожалею.
Но это будет потом.
Так странно начинать жизнь заново…
Почему-то в том, что я умер, сомнений не было.
Первый вдох принес боль. И запахи… Много… В основном что-то лекарственное. Металлический привкус на языке хотелось запить.
Очень хотелось пить…
Но все это показалось неважным, когда пространство разодрало единственным звуком в тишине – мерный писк будто отсчитывал что-то…
Сердцебиение.
Я вспомнил, как услышал выстрел. И боль. Такую боль я еще никогда не чувствовал. Будто грудную клетку пронзило раскаленным прутом и вскипятило кровь. Последнее, что я помнил – как сердце пытается выдраться из груди. В таком состоянии уже не обернуться зверем, не спасти себя.
Тот, кто в меня выстрелил, совершенно точно меня убил…
Поэтому жизнь началась заново. Определенно.
– Стас, ты меня слышишь?
Я попробовал пошевелиться и мотнуть головой. Получилось. Хотя будто стоило всех сил. А открыть глаза – последних их остатков. Но мне не нужно было смотреть, чтобы знать, кто стоял рядом.
– Операция прошла успешно, твое сердце в порядке, – официально констатировал брат. – Будет.
