Страх выходил из него, как воздух из проколотой шины; клубился, словно дым, и, словно туман, сворачивался кольцами; перетекал, рассеиваясь и снова конденсируясь. Тонкая завеса цвета мокрого пепла выползала через дыру в голове; сужаясь и сворачиваясь, перемещалась к ёмкости, очертания которой терялись во мраке наступившей ночи. Страх вытягивался стрункой и залетал внутрь, уплотняясь, превращаясь в нечто, похожее на желе из воздуха.
Пустые глаза трупа смотрели в неведомую даль, а на самом деле были укрыты густой материей смерти, стиравшей любые назначения и направления. От лужи крови, нимбом обрамлявшей неподвижную голову, исходили тепло и запах свинца. Металл, носивший простое короткое название, стал другой стороной того же понятия, причиной, по которой жизнь человека оборвалась.
Когда страх, освобождённый смертью, страх, в котором для погибшего человека нет надобности, когда этот страх был вытеснен из тела и загнан внутрь ёмкости, что-то щёлкнуло, течение туманного потока прекратилось, крышка захлопнулась, и пепельный «дым» оказался отрезанным от окружающей среды. Он ударился о прозрачные стенки, но его быстро отбросили назад и успокоили встроенные системы. В слабом свечении, исходившем от пойманного страха, легко различалось, что ёмкость похожа на банку с чёрной крышкой.
Удивительно, но призрачная субстанция, способная вызвать любую форму испуга, – от лёгкой боязливости до бесконечного ужаса, – имела нехарактерный, по представлениям людей, тёмно-серый оттенок. Была здесь некая вселенская ирония, ведь всё сущее практически полностью состояло из безраздельной космической тьмы – но не страх, эссенция бытия, по мнению мудрецов прошлого, эту самую тьму породившая…
У собирателя не оставалось времени для размышлений о трансцендентальном, а потому он положил полную до краёв ёмкость в карман и исчез в ночи.
Большие груди с тёмно-алыми сосками колыхались в такт движениям тела. Женщина, восседавшая на своём сексуальном партнёре, безостановочно погружала в себя его естество, поднималась, давая ему выход, и вновь опускалась, чтобы укрыть твёрдый, как камень, пульсирующий член своим разгорячённым лоном. Запрокинув голову с длинными волосами, цвет которых пожирался окружающим полумраком, и приоткрыв рот, тяжело дыша, упираясь руками в бока мужчины, а коленями – в жёсткую кровать, она приближалась к очередному оргазму. А тот, кто лежал под ней, ожидая окончания полового акта, крепко сжимал пальцами её бёдра и, отвернув голову, закрыв глаза, приглушённо мычал.
Это продолжалось уже несколько часов. Безостановочно, страстно, дико они занимались сексом на глазах у наблюдателей, превративших таинство любви в эксперимент, в научное исследование. Жидкость, введённая под кожу паре совокупляющихся людей, усиливала своё действие по мере того, как возрастало половое возбуждение. А когда он кончил и она излилась соком удовольствия, жидкость нестерпимым жаром объяла их внутренности, разожгла им мозг, заставляя вновь вернуться к утехам, утомлявшим и причинявшим боль. Но люди не могли остановиться.
