Ларион Федоров аккуратно вытер пальцы припасенным заранее листом лопуха и побрел к берегу. Пруд оказался глубиной в лужу. Дно было илистым, вязким, запах от воды шел мерзкий. Нехорошее место для обретения вечного покоя.
Ступив на берег, Ларион все-таки не удержался, оглянулся на торчащий из воды предмет, сильно смахивающий на черную, гнилую корягу.
Нет, не коряга. Теперь он знал это точно. Там была рука, а сверкнувшая на ней искорка, из-за которой он и полез в воду, оказалась перстнем торговца. Ценная вещица, с красивым камнем, подтверждающая принадлежность к гильдии. Вот только, попытавшись ее продать, можно огрести такие неприятности, что небо с овчинку покажется. И укокошившие торговца это знали. Опытные ребятишки орудовали, выходит. Решили по-глупому не подставляться, но не сообразили, что кольцо блестит. Не заметили. Значит, убийство произошло предыдущей ночью.
Присев на ближайший пенек, Федоров вытер ноги другим лопухом, аккуратно намотал портянку и стал надевать сапоги. Хорошие они у него были, яловые, еще почти новые, не следовало их лишний раз в воде мочить. Надев сапоги, Ларион встал и обратил узкое, горбоносое лицо к поднявшемуся уже довольно высоко над горизонтом солнцу. Прищурился. Хмыкнул.
Судя по карте, напечатанной, конечно, еще до нашествия ведьм, в Пушкино он окажется часа через два, где-то к обеду. Если не встретится с теми, кто убил торговца. Впрочем, днем ночные звери охотиться не любят.
По слухам в городе живет не менее трех тысяч человек. Более чем приличное население. Значит, и отряд обороны есть. Как без него? Удастся не только прикупить еды, но и переночевать в безопасности. А если в одном месте собралось так много людей, у них есть защита от ведьм.
Он прошелся по берегу, остановился у насквозь проржавевшего остова машины, судя по расположению руля, заграничной. Подумал, что вся эта иностранная машинерия, оказывается, ржавеет не хуже отечественной. При надлежащих условиях, конечно.
Именно сюда, к самой воде, приволокли тело несчастного торгаша. Здесь заканчивалась полоса смятой и запачканной кровью травы.
Ларион представил, как убийцы подняли труп на руки и понесли над водой. Вот шагов через десять кто-то из них поскользнулся и упал. Понятное дело, пришлось остановиться и ждать, пока он встанет, мокрый как цуцик и весь в грязи. Наконец они двинулись дальше, спотыкаясь и вполголоса ругаясь. А тело торговца казалось все тяжелее. Под ногами сновала какая-то живность. И вроде это не только жучки, но еще и пиявки. А пруд глубже не становится. Так хочется бросить тяжесть прямо под ноги, побыстрее выбраться на берег. И бросили.
