Имэй проснулась еще до рассвета. Ночной заморозок прежде времени выстудил угли в жаровне, и в её крошечной комнате царил обжигающий холод. Конечно, можно было еще немного подремать, закутавшись в толстое одеяло, но мысль о том, что в спальне у мальчишек еще холоднее, взбодрила быстрее пощечины.
- Уже бегу, уже иду... - бормотала девушка, натягивая на плечи еще одну накидку и засовывая ноги в войлочные туфли.
Мальчишки, точно щенки, сбились в кучу на одном матрасе, укрывшись всеми одеялами сразу. Только лохматые макушки торчали из груды тряпья.
«Нужно выпросить у Мастера хотя бы парочку новых покрывал, - раздумывала Имэй, пока тормошила самого старшего - Ян Яня. - Старые все в заплатах. Сколько можно нищету разводить?»
- Ну, сестренка, ну еще чуточку... - скулил мальчонка, не в силах разлепить веки.
- Так, нечего разлеживаться. - Имэй честно пыталась говорить строже. - Кто хочет мыться в теплой воде, тот первым встает и греет котел.
- Я буду холодной...
- Не выдумывай!
В другое время сонного ребенка стоило пожалеть. Ян Яню всего десять, тощий, как весенний заяц, и весит примерно столько же. В чем только душа держится? Но кто-то же должен помочь таскать ведра от колодца. А кроме Ян Яня, больше некому.
- Почему опять я? - противно ныл мальчишка.
И тут же схлопотал подзатыльник. Меньшее зло, если сравнивать тяжесть рук Имэй и Мастера, который не терпел возражений.
- Потому что я так сказала! - разозлилась девушка.
Каждое утро одно и то же: тихий скулеж плетущегося позади Ян Яня, заунывный скрип колодезного ворота, потрескивание дров к очагу, плеск воды и снова тихие причитания. Объяснять в сотый раз, что снова лечить Малька сейчас некому, что брат Шэн врачует в этом году солдат Юй-хоу и за ним не пошлешь, нет ни малейшего смысла. Во-первых, потому что несчастное дитя и так всё отлично знает. А, во-вторых, очень велик шанс, что брат-целитель не сегодня-завтра сам постучится в ворота, но это вовсе не повод отлынивать от обязанностей.
Пока вода грелась, Имэй сходила в курятник покормить кур и собрать яйца. Несушки расстарались и снесли аж целых пять штук. Одно — едва оклемавшемуся после простуды Мальку, еще одно — Мастеру, остальные - в тесто на пирожки. Но нести добычу сразу в кухню было бы стратегически неверным решением. Взъерошенного Ян Яня лучше не искушать видом никем не охраняемой еды. Имэй тщательно спрятала добычу и пошла будить остальных ребятишек. Малька все равно пришлось нести на руках — теплого, сопящего и такого уютного, что хоть самой ложись обратно в кровать. Он даже не хныкал, когда девушка поливала его из ковша.
