В конце апреля в Москве бывает очень хорошо. Дни постепенно теплеют, растягиваются, становятся прозрачнее и оттого краше. Мир обливается самыми невероятными красками. Особенно красиво бывает вечерами, когда совсем мягкое солнце нежно касается столицы, отражаясь на домах и деревьях золотисто-розовым закатом.
Одним таким теплым апрельским вечером Платон, как обычно, засиделся в институте. Надо было проверить еще пять-шесть работ, а потом – домой, к ней, к Дженнифер!
В кабинет зашел Гриша Хлестаков. Высокий, грузный Гриша никак не мог отдышаться.
– Вот, принес, – сказал он и положил на стол материнскую плату1. – Эта?
– Да, она. Спасибо. – Платон быстро повертел ее в руках. – Сколько?
– Да брось! – Гриша махнул рукой. – Потом сочтемся.
– Смотри сам.
Платон убрал ее в свой светло-зеленый рюкзак и снова уткнулся в монитор компьютера.
В жизни Гриши не было ничего интересного. Он рос без отца, а его мать была из тех женщин, которые со временем как-то усыхают от одиночества. Она не улыбалась, не ругалась, не хвалила, не гладила его, чтобы утешить, не провожала его взглядом, не читала на ночь. Она не любила его. Несчастный рос, как растет дикая трава – незаметно, быстро и бесцельно. А когда в его жизни появилась Дженнифер, все сразу наполнилось смыслом.
– Это новая? – Гриша кивнул в направлении, где лежала презентация проекта «Дженнифер».
– Да, я переписал то самое место, и, думаю, теперь все верно. – Платон подтолкнул документ в красном переплете поближе к коллеге. – На, посмотри.
Гриша стал быстро перелистывать документ, потом сел и полностью погрузился в чтение.
Пока он читал, Платон задумчиво следил своими большими серыми глазами за самолетом, беззвучно парящим в небе. Ему нравилось смотреть, как белоснежный хвост тянется за двигателями и долго держится длинной полоской позади. Он подумал об Америке. Это была та страна, в которой всегда хотелось оказаться. Страна возможностей, страна новаторов, страна технического прогресса. В детстве, когда еще был Советский Союз, по дороге в школу он каждый день проезжал на троллейбусе мимо здания американского посольства, где всегда была какая-то странная очередь. «Эмигранты», – как-то пояснил отец. Он заметил, что сын с любопытством разглядывал людей, терпеливо толпившихся у главного входа. Над ними с достоинством развевался звездно-полосатый флаг. Он тогда показался мальчику удивительным. «Столько звезд, – думал он, – так красиво!» Потом жизнь как-то не сложилась. Семьей он не обзавелся. Денег не заработал. Уехать не удалось. Кого-то хотелось винить, но было некого. А тут снова неудача. Только что он получил отказ из очередного венчурного фонда. Фонд отказывался финансировать его проект.
