Магия для меня была всегда не просто силой. Она была музыкой, которую я не могла услышать, красками, которые не могла разглядеть. Я чувствовала ее присутствие в мире – теплое, живое, манящее. Словно кто-то шептал за спиной на языке, который я почти, но так и не смогла понять. В семье, где воздух трещал от энергии, а стены помнили заклинания древнее самих камней, я была тишиной. Белой, немой вороной среди ярких, переливающихся магией Фейри.
Мои братья и сестры рождались с даром, как рождаются с дыханием. Для Кастила магия была продолжением мысли, для Ксанты – игрой, для Номена – необузданной стихией. Я же родилась с пустыми руками. И всю жизнь пыталась наполнить их хоть чем-то, что сделало бы меня своей. Луком, мечом, сталью – всем, что не требовало колдовской крови.
Мы были на тренировочной арене – сердце нашего фамильного гнезда, места, где рождались и оттачивались легенды нашего рода. Воздух звенел от сконцентрированной воли. Я наблюдала за ними, за своей семьей, и привычная горечь сладкой нотою заныла под сердцем.
Кастил, мой старший брат и наследник престола, стоял неподвижно, его взгляд был устремлен в пустоту. Перед ним по воздуху плавала гирлянда соломенных мишеней. Легкое движение его ресниц – и они одна за другой с треском разрывались изнутри, рассыпаясь золотистой пылью. Ни одна соломинка не падала на землю; он удерживал их силой мысли, аккуратно складывая в идеальный стог. В его власти было не просто разрушать, но и творить порядок из хаоса. Его лицо, с резкими, благородными чертами, отточенными годами правления и плена, было спокойно. Лишь легкая тень у рта выдавала невероятное напряжение. Его каштановые волны, унаследованные от матери, спадали на лоб, но он даже не смахнул их.
Рядом отец, король Талас, чья борода была седая от мудрости и лет, направлял руку моей сестры Херы. Из озера, что плескалось у восточной стены, тонкая змея воды извивалась в такт ее пальцам. Хера хмурилась от усилия, язычок влаги дрожал и рассыпался на капли. Отец терпеливо шептал ей указания, его низкий, грудной голос был успокаивающим гулким эхом.
– Не силой, дитя, – говорил он. – Волей. Вода не солдат, она – союзник. Услышь ее течение, позволь ей течь сквозь тебя.
А на другом конце арены Номен, мой беспечный брат, с восторженным хохотом поджигал деревянные чучела. Пламя лизало дерево алыми языками, но прежде чем огонь успевал перекинуться на траву, моя мать, королева Стилла, одним взмахом изящной руки поднимала из земли каменную глыбу и накрывала костер, словно крышкой. Ее лицо, прекрасное и холодное, как резной агат, не выражало ни одобрения, ни гнева. Лишь ее глаза, темные и глубокие, как кофе, молнией метались между всеми детьми, фиксируя успехи и промахи.
