Слова, заставляющие мир меняться и исчезать. Слова, построившие вокруг нас саркофаг-тюрьму. Слова из Книги мертвых, которые он произнес перед тем, как умереть и оставить меня в одиночестве, я помнил все эти годы. Помнил и время от времени повторял, жаль только, что из слушателей у меня был лишь мумифицированный труп моего тюремщика. Сотни лет одиночества в компании мертвого тела. Я кричал, и мой голос, отражавшийся от стен саркофага, держал меня в тонусе и не позволил сойти с ума. И при всем этом никаких физиологических потребностей я не испытывал. Видимо, саркофаг, мчащийся в безвременье, не был предназначен для мучений, а лишь для изоляции – изоляции таких, как я. Вот только скука сводила с ума, скука и одиночество. Там, в прошлой жизни, я никогда не был одиноким. Друзей не имел, но и одиноким не был. А сейчас я был один, абсолютно один. Я повторял заклинания, чтобы не забыть. А когда от бесполезных в безвременье слов начинало тошнить, декламировал что-нибудь из прочитанного или устраивал театральные постановки, играя все роли сразу, чередуя свои фантазии с воспоминаниями. Наверняка это выглядело смешно: в небольшом пространстве мечется человек и выкрикивает отрывки произведений, беспорядочно их чередуя и нещадно коверкая. Смешно – жаль, оценить представление было некому. А иногда я вспоминал того, по чьей милости здесь оказался. Вспоминал и желал ему здоровья. Ведь это будет несправедливо, если он умрет… смерть – это самое легкое, что я мог ему пожелать.
Я встал, подошел к стене и попытался кинжалом нацарапать слова, любые – неважно. Я просто желал хоть как-то нарушить это несокрушимое постоянство, внести какие-то изменения в веками неизменяемый интерьер. Может, это была бы ругательная, некрасивая надпись, от каких люди стыдливо отводят взгляд, а может, на этих сероватых стенах появились бы первые строки лучшего романа на свете, романа о любви, предательстве и мести. Но у меня опять ничего не получилось. Саркофаг, созданный из чистой силы, не поддавался никаким воздействиям, по крайней мере, изнутри. В бессильной злобе я ударил рукояткой об стену, раз, еще раз и еще… и замер, услышав ответное постукивание снаружи.
Как хорошо сидеть с закрытыми глазами. В такие моменты головная боль как бы отступает, прячется куда-то в глубину, в тень, в сумрак. Конечно, боль можно удалить магией. И даже не потребуется «Авиценна». Достаточно легкого воздействия седьмого уровня. Но с годами я начал относиться к силе бережно и не тратить ее по пустякам. Ну а что такое головная боль? Естественно, пустяк.
