1.
Сегодня день не обещал быть спокойным. Разведка донесла, что враг готовит наступление. И это накладывало отпечаток на настроение в окопе. Все были сосредоточены. Уже несколько месяцев мы сидели и отбивали атаку за атакой, теряя товарищей, вкапываясь в землю все глубже.
– Эй, Петрович, – донеслось из дальней части окопа, – ты там уснул?
Это Ваня, молодой парень девятнадцати лет, неунывающий красавец. Пошел на войну добровольцем, из какой-то сибирской деревни, которой даже нет на карте.
– С тобой уснешь, – ответил Петрович, – копаю глубоко, скоро к пиндосам докопаю.
Петрович – это наш старожил, ему по виду лет двести. Лицо покрыто глубокими трещинами, как на пашне в весеннюю страду. Казалось, нет на его лице ровного места, даже шея была в морщинах. Однако глаза светились небесно-голубым цветом. В молодости, наверное, был красавчиком и любимчиком женщин.
Еще трое копали посередине между ними. Двое мужчин лет по сорок пять и я, 25-летний оборванец из Москвы, с позывным “Мажор”. Почему “Мажор”? Все просто: я был единственным из города, тем более из столицы. Остальные двое были родственниками из одной деревни под Красноярском, то ли двоюродными, то ли троюродными. Хотя уверен, что там у них все родственники. Называли друг друга «кум». Так и повелось, кум Коля и кум Толя.
– Ты сам вкопался, Сверчок? (позывной Ивана)
– Я-то да, по самое не балуй. Ты-то чего, Мажор, такой невеселый? – как всегда неожиданно переключился молодой.
– С чего мне веселиться? Сегодня тяжелый день будет.
– Он тяжелый уже 24 дня, – отозвался кум Толя.
– Копайте и не трындите, – Старик поднялся в полный рост. – Нам осталось продержаться пару дней.
– А потом почетная грамота и цветы на могилку, – угрюмо пробухтел кум Коля.
– Не печалься, Коля, – Олег радостно засмеялся, – зато твоим именем назовут школу в родном селе.
– Ага, если это село будет существовать к тому времени. Все мужики пошли сюда. Сколько нас вернется обратно – не понятно.
– Не дрейфь, Коля. Вернетесь все живыми, – сказал я, хотя и сам не был уверен в этом. – Давайте готовиться. Скоро попрут. Миники разлетались.
“Миники” – это маленькие дроны, чуть больше телефона. Вреда принести не могут, легковесны слишком, но как разведка незаменимы. Сбить практически невозможно, маленькие и юркие. И почти бесшумные.
– А не пора ли нам перекусить? – я уткнул лопату в землю. – По мне, так самое время подкрепиться.
– Пора и перекусить, – Старик крякнул.
Собираться вместе небезопасно, поэтому каждый это делает в своем укрытии. Смотря на свои припасы, я понял, почему Старик говорил о двух днях: пайки на большее время у нас нет. Это меня развеселило. Вот он дает! Ему точно 200 лет. Ничего, как-нибудь продержимся, а там и наши подоспеют. Наверное, силы копят для удара. Не хочется верить, что нас оставили. Осмотрев позицию, решил сползать за дополнительным БК. Пусть будет. Как говорится, запас всегда впрок.
