С ВЕРШИНЫ ХОЛМА открывался вид на бесконечное поле, тянущееся до самого горизонта. Трава на нём под порывами ветра волновалась и блестела на солнце, как настоящая вода. В этой зелени вспыхивали яркими искорками цветы поздника, напоминая о том, что лето подходит к концу. За цветами охотились мышиные воины. Было видно, как высоко они выпрыгивают из травы, чтобы заметить загорающийся поздник, и со всех ног спешат к нему, чтобы сорвать цветок до того, как он успеет погаснуть. Мыши верили, что если загадать желание сорванному цветку, пока он ещё не потух, то оно обязательно сбудется. Говорят, у мышей лишь одно желание – стать воинами Королевы эльфов. Впрочем, я не верила, что можно успеть загадать желание: цветы поздника гаснут слишком быстро. Тим же не верил, что мыши могут мечтать, он утверждал, что в траве они просто охотятся за жуками. Я привыкла доверять суждениям Тима, но в этом случае считала, что он ошибается.
– Хочу, чтобы это лето никогда не заканчивалось, – сказал Тим, задумчиво глядя на горизонт.
Я вздохнула:
– Всё равно закончится. А я вот даже жду зиму.
– Ты серьёзно? – Тим посмотрел на меня, и в его серых глазах я увидела страх. – Зачем?
Я отвела взгляд, сорвала сверкающий цветок поздника, и он мгновенно погас.
– Хочу создать Мара. – Сознавшись, я почувствовала себя неловко. Теперь Тим точно подумает, что я глупый маленький ребёнок.
– Кого?!
– Ты что, не знаешь? Мар – это вечный друг, который всегда с тобой.
– Я думал, у тебя уже есть друг. – Тим, похоже, обиделся. – Но твоя правда. Ты принцесса Королевства Золотых птиц, а я всего лишь сын Хранителя тайн Лабиринта.
«Как он не понимает, – подумала я с горечью, – что всё совсем наоборот. Это я всего лишь глупая принцесса, а он столько может, столько умеет, столько знает, столько значит».
Я осторожно коснулась руки Тима:
– Тим, ты мой самый близкий друг. Самый-самый. Вот только ты человек, ты не можешь быть всегда рядом. А Мар может. Мар, он как дыхание, он ближе всех. Он и состоит из дыхания. Знаешь, как их создают?
Тим улыбнулся и отрицательно покачал головой. Как же я любила его улыбку и взгляд из-под непослушной чёлки, которая сейчас съехала ему на глаза. Мне захотелось дотронуться до неё рукой, отвести со лба. Но я не посмела.
– Нужно выйти при первой полной зимней луне на улицу и, набрав полную грудь воздуха, выдохнуть его в небо. И пока облачко не рассеялось, успеть произнести три раза имя Мара, вложив в него очень сильное чувство, такое сильное, что оно оживит твоего друга. Только беда в том, что даётся всего одна попытка на одну зиму. Я вот уже семь лет пытаюсь, но у меня не получается.
