– Христиане. Ударят по щеке – подставь другую. Как вообще подобное стало популярным? – презрительно хмыкнул огромный светловолосый воин, вытирая запекшуюся кровь с клинка не менее массивной секиры. – Эта религия делает людей слабыми.
Воин смачно плюнул за борт ушкуя.
Солнце ещё не поднялось над морской гладью, но тьма уже отступала. Попутный ветер хлопал полотном паруса, трещал деревянными балиспасами и хрустел натянутыми веревками, гоня судно вперед.
Ушкуй, обремененный грузом, словно нож, резал гладь моря, спеша домой, на север.
Волны с шумом возмущались, вздымая брызги и кровоточили белой пеной под натиском деревянного судна, набитого трофейным златом и серебром.
Старый, почти облысевший викинг, сидящий напротив, лишь улыбнулся, продолжая перебирать пучки засушенных трав. Он был ниже ростом бравого берсерка, но не уступал ему в широте плеч, а мускулы под его загорелой кожей казались стальными канатами.
– Молод ты просто, Херген, молод и глуп. Вспомни, как бился тот тщедушный сакс. У него не было ни злата, ни скота. Но он – один стоял против шести наших. Один.
– Ты про того крестьянина, что вилами ранил ярла? Башку-то ему все равно я снес.
Воин смочил тряпку в багровой от крови воде деревянной кадки и снова принялся оттирать топор.
– Снес, – лекарь бережно перевязал очередной пучок травы бичевкой. – Ты, чья профессия убийство, ты – живущий топором, сейчас кичишься победой над землепашцем, чье оружие оставило след на твоем лице и едва не отправило Вождя в Валхаллу? Достойная победа, ничего сказать…
Слова лекаря больно ужалили берсерка, и тот сжал топорище до хруста в суставах, но лекарь не обратил на это никакого внимания и продолжил:
– Как бы то ни было, ярл даровал его женщине жизнь. Её даже пальцем никто не тронул. За это тот крестьянин и сражался. За это он и умер. А значит, и битву свою он выиграл. Религия не делает людей слабыми или сильными. Чем больше человек имеет, тем сильнее его страх это потерять. Богатство – вот настоящий источник слабости. А любовь – источник силы. Поэтому и раскидывал он вас как кутят слепых.
– Любовь… – лицо светловолосого викинга скривилось в презрительной ухмылке. – …слепых кутят. Я ногу подвернул у той церкви… знаешь, сколько англов я там порубил?
– Те свою жизнь защищали. А крестьянин стоял на смерть, он пытался забрать с собой побольше наших.
– Какой ты нудный, Эрик. Как моё отношение к женщинам может сделать меня сильнее? Если только она Валькирия… – берсерк задрал голову. – Они следят за мной. Одна из них – моя суженая. Крылатая дева войны, что отведет мою душу в чертоги Гладсхейма.
