Глава "Исповедь кроманьонца"
Елена Сомова в Ленинской библиотеке Нижнего Новгорода.
Исповедь кроманьонца
В России на одной из границ были найдены артефакты: совесть и правда. Как ни кружили туристы, святыни древних растаскать по камушку им не удалось, кое—что осталось грубым и бестактным потомкам, резво чешущим свои нечесаные гнилые репы в мелких косах, давно не мытые русским шампунем. Привычка – вторая натура, вот они и смотрят, как приколотые по стенкам в красном уголке на два сталактита в пещере неандертальцев или архантропов, мечтая о лучшем будущем, увитом лавровыми листьями. Каменные лампадки их собственной совести зачахли в младенчестве, пока няни или родители меняли им памперсы, а они в это время накручивали на свои ловкие пальцы хилые их патлы, развлекаясь и смеясь оттого что их предкам больно. Так родилась привычка делать больно от счастья видеть эту боль и неназойливо развлекаться этим зрелищем. Чуть подвыросши, потомки в парковых каруселях точили когти напильником, напевая «Богему» и посвистывая в такт скрипения карусельных цепей. Упражнения в жестокости давно перешли границы реального, так что простые походы в магазины перестали развлекать гадкую сущность, затаенную в каждом. При социализме верили в скрытые продуктовые базы и «Березки» с дефицитом. Когда закончился маразм, стали верить в деменцию: свет в конце тоннеля, забыв, что рыли свой тоннель по принципу построения пирамиды Хеопса, развернутой ими же в сторону Востока, сказать проще: к лесу задом, к Альцгеймеру – передом. То есть, к носителю факела бессмертия социальных судилищ – фасадом. И грань великолепия пролегла аккуратно посредине черепов предков, там, где ирокез умащал воском патлы, командуя им «по стойке смирно!» или «склейтесь, подлые!», пока выгорали коллеги по социальному безумию, растворенные в морских солях килограммового пакета, проданного бартером за кусок ржаной горбушки. Более изящного надругательства над святынями Востока придумать было невозможно.
Набедренные платки, густо обшитые медяками, хитро звенели в неандертальских танцах возле групп туристов, разглядывающих глуповатые надписи кроманьонца, поданные как свитки царя Менелая, которые «изготовить может каждый», – как гласит капитальная ассирийская фраза, содержащая в себе больше, чем избранный постулат свитка под стеклом. Конечно! Лень же пахать землю и растить виноград, вот они и ломятся к свиткам, дабы когда—то надо поувечить себя образованием! Когда, если не сейчас!
Джин из лампадки сказал, что инфляция прошла безболезненно, не заметив, как младые девы в клеопатровых глоких к
