Жизнь – штука полосатая.
Сквозь сон я услышал, как пикси заколотился в окно, громко вереща:
– Стрельцов! Срочно к шефу! Одна нога здесь, другая там!
Я бросил в настырного курьера носок, но на привычного ко всему пикси это не произвело впечатления. Проводив глазами сползающий по стеклу носок, курьер вновь заголосил. Придется вставать, иначе соседи с ума сойдут от такой акустической атаки.
Довольно хмыкнув, пикси-курьер последний раз стукнул в окно и исчез в ночи.
Я бросил взгляд на часы. Так вот почему в глазах песок: маленькая стрелка гордо застыла у тройки, большая – упорно карабкается к двенадцати. Вот крабий хвост! Шеф совсем совесть потерял! Знает же, что я улегся после двенадцати!
Поворчав для порядка, я начал одеваться. А что делать? Шеф, конечно, монстр, каких поискать, но особого самодурства за ним до сей поры не замечалось: раз уж он решил кого-то поднять в три часа ночи, значит дело безотлагательное и до утра терпеть не может.
Если честно, вызов шефа не был для меня большой неожиданностью. Я всегда знал, что он с легкостью пожертвует драгоценными часами моего сна, чтобы удовлетворить своё любопытство. Но все-таки три часа ночи…!
Мог бы и подождать до рассвета, не умер бы…
Оказалось, не мог. И дело оказалось вовсе не в безмерном любопытстве шефа, уж его он худо-бедно обуздал бы до утра. Зато над моей бедовой головушкой сгустились тучи, вот шеф и поспешил превентивные меры принять.
Кабинет шефа встретил праздничной иллюминацией: на столе истекают прозрачным воском свечи в ветвистом канделябре, под потолком трехэтажная люстра сияет так, что глазам больно. В углу на треноге вносит свою лепту в иллюминацию магический шар, добавляя разноцветные всполохи. Вот только физиономия у шефа совсем не праздничная, скорее наоборот: под глазами тени залегли, высокий лоб избороздили морщины, в глазах – тревога. Похоже, шеф сегодня вообще не ложился. А я ворчал, что меня рано подняли…
– Марк, чернокнижники на старом кладбище – твоих рук дело? – строго поинтересовался Святозар, опуская приветствие. Ого, да шеф серьезно на взводе!
– Моих, – не стал я отрицать очевидное. Да и как отрицать, если я с порога заметил на столе шефа папку, в которую самолично укладывал отчет о проделанной операции.
– Угу, – кивнул шеф и посмотрел на меня как на смертельно больного: с сочувствием и плохо скрываемой жалостью. – Значит, развоплотившийся маг тоже на твоей совести? Без этого нельзя было обойтись? Ты в курсе, что отец подстреленного тобой мага поднял целую бучу? Между прочим, даже Его Величество заинтересовался инцидентом, если тебе это о чем-нибудь говорит.
