Вадик
Всё стало проще, когда я нашёл топор. Не знаю, как он оказался среди тряпок. Я обрадовался, конечно, потому что с топором уже не так страшно ждать помощи.
Они сначала шли по двое-трое, выли у двери, царапались. Я наблюдал в окно. Одни уходили, другие приходили. Могли бы навалиться вместе, но не умеют договариваться. Хотя некоторые на нормальных людей ещё похожи. А потом явилась целая толпа, и у неё был вожак. Крупный такой. Он ударил в дверь мощно, стены дрогнули – я отбежал в угол и упал на тряпки. Так и нашёл топор.
Если выбьют дверь или окно – влезут. Я это понимал, но нечем было забаррикадироваться. Ни мебели, ни досок. Этот сарай вообще не приспособлен для конца света.
Потом снаружи всё стихло. Хотелось думать, что они ушли, но я чувствовал: рядом. И тут в окне мелькнули лохмы, появилось лицо вожака. Бледное, круглое, раздутое, и слюни пузырями. Или не слюни, я особо не присматривался. Противная рожа, короче. И эта рожа со всего маху врезалась в стекло, посыпались осколки.
Я прыгнул вперёд и махнул топором. Рожа взвыла и застряла. Вот и хорошо, думаю, пусть так и остаётся, дыру собой затыкает. Но кто-то дёрнул его назад, и вместо одной головы в окне появились сразу три. Так в сказках бывает: рубишь змея, а он регенерирует. Богатырю назло.
Я решил проверить теорию о трёхглавом змее и снова замахнулся топором. Они отступили. Как смог завесил окно тряпкой, а они повозились за стеной и начали подкапываться под сарай. Пол в нём не бетонный – гнилые доски, из-под которых очень скоро показались пальцы с когтями. Лезут. Лезут. Я оттоптал им пальцы, но это их только разозлило.
Тогда я подумал, что надо выбираться на крышу. Возле сарая есть дерево. В одном фильме герои спаслись, прыгая по деревьям, с ветки на ветку. Но только я приподнялся на цыпочки и стал ощупывать потолок, как услышал, что по крыше ходят. Судя по глухому ворчанию, один из этих. Они везде: по бокам, снизу, сверху.
А здесь только я и топор. И помощи всё нет.
Значит, буду отбиваться, пока сил хватит. В конце концов, это всего лишь сон. Рано или поздно он закончится и будет неважно, что тут случилось. Сарай никому не скажет, что от страха меня вырвало прямо на тряпки.
Вика
Одного не понимаю, чего они на меня взъелись. Я тоже мёртвая. Внутри, если вы в курсе, что это значит. Но своей они меня не считали, скалились, тянули корявые руки, агрессивно так. Я залезла на дерево. Потому что не терплю вторжений в личное пространство. А когда они ушли, спустилась и попыталась разжечь костёр. Мёртвым тоже холодно, я мёрзла ужасно. Даже живая так не мёрзла. Даже зимой, когда шла из школы через метель. Все кости как ледяные стали, того гляди переломятся с хрустом. Я набрала мелких веток, лапника, сложила кучкой, как учил обэжэшник давно в походе. Он говорил, что надо зажечь с одной спички. Фартово. У него всё либо «фартово», либо «распили меня болгаркой!»
