Двое встретились на окраине леса далеко за полночь, когда в небе одиноко парил немигающий глаз кроваво-красной луны.
Хорошая ночь.
Ночь полнолуния.
По освещенной призрачным светом земле тяжелыми языками стелился молочный туман, делая лес каким-то нереальным, словно отражение в неподвижной воде. Казалось, чуть отвлекись, и он исчезнет, и тогда сгустившаяся живая тьма бесшумно поглотит тебя, затянув в свой холодный безжизненный омут.
Хорошая ночь…
Всадник, будто сотканный из самой черноты, словно призрак вынырнул из плотной завесы тумана. Его жеребец беспокойно перебирал копытами, остановившись прямо посреди дороги. Лошадь чувствовала опасность, затаившуюся в предательски неподвижном тумане.
– Ну что же ты, Безликий, – насмешливо прогремел всадник, нарушая напряженную тишину, – долго я буду тебя ждать…
От темной массы деревьев отделилась высокая тощая фигура в длинном плаще. Лицо незнакомца скрывал капюшон.
– Ты опоздал, Сын Карны, – тихо донеслось из-под капюшона, – раньше за тобой подобного не замечалось.
Всадник оглушительно рассмеялся:
– Не твоего ума дело. Говори, зачем звал. Не для того я совершил столь долгую поездку, чтобы выслушивать твои ничтожные упреки.
Безликий стянул капюшон. Был он не молод. Плоское лицо со слегка раскосыми глазами уже отмечено многочисленными морщинами. Левую щеку пересекал ритуальный шрам – метка Посредника.
Пришпорив коня, всадник подъехал ближе.
– Давно не виделись, Вергун, – проговорил Безликий и тут же, согнувшись пополам, хрипло закашлялся. – Я слышал, тебя пытались повесить год назад по приказу бана Гункара, честно говоря, я тогда этим слухам не поверил.
– Если верить всему, что болтает трусливое дурачье, то за последние несколько лет меня девять раз сжигали на костре, – стал с удовольствием перечислять всадник, – шесть раз обезглавливали и даже вбивали в грудь деревянный кол… Знать бы, кто из Посредников распространяет слухи, я бы приплатил этому фантазеру, чтобы он продолжал в том же духе.
Вергун спешился. Странный это был человек, странный и опасный. Его поступки были непредсказуемы, так же как и его мысли. Безликий непроизвольно поежился, опрометчиво заглянув в глаза Сына Карны, ибо там жила смерть.
Его смерть.
Смерть Безликого.
Срок не имел значения. Когда-нибудь это непременно случится. Не сегодня и не завтра, но в глазах Ловчего старик уже читал свой приговор, быстрый и безжалостный.
Безликий скользнул взглядом по рукояти меча Сына Карны. Рукоять тускло отсвечивала в лунном свете. Полированное серебро. Говаривали, что прикосновение к этому мечу – путь мучительной смерти. Пусть себе болтают. Безликий не самоубийца, он не станет проверять. В особенности когда слухи касаются одного из самых опасных Ловчих Смерти. Его дело маленькое. Он Посредник, лишь мостик между жизнью и смертью того, кому очень скоро придется спуститься в Серую Зыбь. Но таковы правила игры, и не ему что-либо менять.
