В понедельник на двери семиэтажного дома сталинской постройки появилось объявление, напечатанное на простой печатной машинке, что сразу же приковало мое внимание. Среди разношерстной цветастой рекламы всяких займов и аренды жилья оно явно выделялось своей простотой.
«Уважаемый жильцы. Сегодня в вашем доме начнутся работы по плановой замене лифта. Просьба отнестись с пониманием. Администрация»
Я прочитал это объявление несколько раз.
Мне-то что! Я живу на первом и в свои восемь лет могу забежать на последний, седьмой этаж даже не запыхавшись! А каково будет Ивану Дмитриевичу, ветерану войны, живущему не седьмом? Как будет ходить в магазин Наталья Викторовна – одинокая пенсионерка с шестого, очень полная, страдающая диабетом и многими другими заболеваниями? Даже тетя Ира с пятого, молодая, но с тремя маленькими детьми – как она будет спускать коляску?
И хотя эти вопросы меня мало касались, я невольно съежился, представляя, как Иван Дмитриевич с палочкой будет спускаться и потом подниматься по крутым ступенькам, переводя дух на каждом этаже.
– Вот уж повезло, – сказала мама вечером. – Даже не представляю, каково тем, кто живет выше второго этажа.
– Здоровее будет, – отозвался отец, отвлекшись от чтения новостей на телефоне. – Как раз читаю рекомендации Всемирной организации здравоохранения – людям нашего возраста рекомендуется двигаться не менее трех часов в неделю.
– Так чего ж ты лежишь на диване? – скептически парировала мама. – Иди пробегись!
– Я на работе набегался, – ответил отец.
Он всегда так отвечал, еще и обижался. Хотя, я знаю, что в тех же рекомендациях написано, что работа не относится к физической активности.
– Пойду погуляю во двор, – сказал я, чтобы не оказаться в эпицентре конфликта.
– Давай, – буркнул отец. – Только не долго.
Я вышел на лестничную клетку и увидел, что возле лифта стоит пожилой мужчина. Он выглядел крепким и каким-то солидным. Наверное, эту солидность ему придавала строгая седая борода и странный инструмент на шее, похожий на врачебный стетоскоп.
Он был одет в рабочий, но чистый комбинезон темно-синего цвета, на грудном кармашке которого был приколот бейджик.
Я услышал, как кабина лифта, издавая различные таинственные звуки, вздыхая и ворочаясь, приближается к первому этажу. Лифт был стар, как и сам дом – это был механизм с распашными дверями, крупной приборной панелью с десятью кнопками, две из них были вжаты внутрь.
Мужчина держал в правой руке саквояж. Он повернулся на звук закрывшейся двери, увидел меня, улыбнулся, но ничего не сказал.
