Филип Жозе Фармер
Летающие киты Исмаэля
Выжил один человек.
Огромный белый кит и китобойное судно, охотившееся за китом и ставшее его пленником, захлестнутое канатом, погружались в глубину вод. Китобой начал свое последнее путешествие. Последний раз мелькнули верхушки мачт, и вот океан сомкнулся над могилой человека, как делал это уже миллионы лет. И лишь один человек был выброшен с корабля, но и тот знал, что скоро присоединится к своим погибшим товарищам.
На поверхности воды лопнул огромный пузырь – последний вздох тонущего корабля. И вместе с пузырем взлетел к небу древний саркофаг. Он шлепнулся на воду, подпрыгнул еще раз и плавно закачался на волнах. Этот саркофаг стал для выжившего посланием надежды.
Вместе с саркофагом его день и ночь носило по спокойному ласковому морю. На второй день его подобрал китобой «Рахиль», разыскивавший свою пропавшую лодку с людьми.
Капитан счел рассказанную Измаилом историю очень странной, хотя слышал много различных историй. Но удивляться ему было некогда. Время поджимало, нужно было продолжать поиск людей, и снова «Рахиль» пустилась в плавание, ища китобойный вельбот, на котором ушел сын капитана. Завершился день, на море опустилась ночь, и на мачтах зажгли фонари. Взошла полная луна, и сверкающие отблески заплясали на поверхности воды.
Саркофаг тоже подняли на борт, и капитан обошел его вокруг, с любопытством разглядывая странные надписи на боку и слушая рассказ Измаила.
– Интересно, что здесь написано, – пробормотал капитан. – И вообще, откуда письменность у этих дикарей? Может, это молитва одному из их богов? Или письмо кому-то, кто, по мнению дикарей, живет в потустороннем мире? А может, здесь записано заклинание, если произнести которое, то откроются двери в другое время, в другую эпоху, где мы, христиане, будем чувствовать себя очень неуютно?
Потом Измаил вспомнил эти слова. Может, капитан сумел бессознательно проникнуть в самые заветные глубины истины? Может, эти загадочные письмена действительно содержали ключ к механике времени?
Но сейчас Измаилубыло не до того. Капитан Гардинер, приняв во внимание, что Измаил много пережил, позволил ему поспать остаток дня и полночи. Затем его разбудили и послали на мачту следить за морем и отрабатывать свой проезд и еду. Измаил лучом фонаря обшаривал море вокруг корабля. На море был полный штиль, поэтому были спущены шлюпки, которые волокли корабль.
Слышались только всплески весел, отдельные ругательства матросов на веслах и команды офицера. Воздух казался таким же темным, как море. Он плотным серебряным покрывалом лежал на корабле. По безоблачному небу с трудом пробиралась полная луна.
