ГЛАВА 2.
Очнулась я от пронзившего все тело холода. Захрипела, переворачиваясь на бок и судорожно кашляя. Ледяная вода стекала с меня тонкими струйками.
- А чего это она такая... потасканная? - поинтересовался кто-то над моей головой и я, с трудом повернув голову, увидела стоящего рядом волка с пустым ведром в руках.
- Да я с ребятами поделился, - раздался откуда-то с боку знакомый голос, заставив меня в ужасе сжаться, - а им очень уж понравилось. Вит, вымой ее и запри в комнате, сегодня у меня ещё много дел, а вот завтра, пожалуй, начну её обучать.
И Норман предвкушающе улыбнулся, заставив меня сжаться ещё сильнее, развернулся и ушел, оставив меня лежать на заднем дворе своего дома.
- Нашел мальчика на побегушках! - недовольно проворчал оставшийся со мной парень, - ну, что, рабыня, вставай! Пойдем мыться! - и он протянул мне руку.
Возможно, он хотел лишь помочь мне подняться, не знаю. Вот только телу, пережившему так много этой ночью, было все равно. И я дернулась прочь от его руки, сжимаясь и скуля от охватившего меня ужаса.
- Вот, Темный! - выругался волк, - дикая какая! - он наклонился ко мне и, не обращая внимание на мое сопротивление, перекинул через плечо и куда-то понёс.
Я стояла под чуть тёплыми струями воды, сильно дрожа и с тихим ужасом наблюдая как по бедрам стекают розовые струйки. Между ног все жгло и тянуло и я боялась даже прикоснуться к себе там. Сильно щипало, когда вода попадала на мелкие ранки на спине и плечах, но я не могла собраться с силами и выйти из под спасительных струй. Потому что там, за тонкой перегородкой меня ждал волк.
- Давай быстрее! - вырвал меня из прострации злой голос, - я что, целый день должен тебя ждать! - и волк зло стукнул по стене дома кулаком.
В комнату ему снова пришлось нести меня на руках. Потому что, любая попытка сделать шаг отзывалась во мне такой болью, что я лишь сжималась и закрывала глаза, смаргивая незваные слезы.
- Держи, - рядом с матрасом, на котором я лежала, опустилась чашка с молоком, накрытая куском хлеба, - поешь! И попытайся поспать. Если Норман сказал, что не тронет тебя сегодня, то можешь поверить, действительно не тронет.
И добавил, уже взявшись за дверную ручку:
- И постарайся завтра делать то, что он скажет, быстро и в точности. Больше всего на свете Норман не любит ждать!
И он ушел, оставляя меня наедине с моей болью и страхом.
Ночь не принесла никаких изменений. Я доела хлеб и лежала на боку, стараясь не двигаться и накинув сверху найденное рядом колючее одеяло. Но оно не грело. По телу расходились волны дрожи, сменяющиеся жаром, за которым вновь следовала дрожь. Я сложила вместе ладошки и, зажав их между коленками, свернулась в клубочек. Так внутри болело чуть меньше. И сама не заметила, как уснула.
