Внутри избы было темно и душно. За окном бушевала буря, грохотали удары небесного молота, стонали деревья под порывами буйного ветра, но толстые стены сруба надежно хранили от непогоды. Две женщины склонились над очагом, силясь увидеть в затухающих отблесках пламени ответ, на одни лишь только им известный вопрос.
Огонь молчал, будто требовал жертвы. Для этого старя ведунья и взяла с собой ныне девчонку. Молодая кровь для богов слаще меда, это она уяснила давно. Старуха знала, что не сможет уплатить своей, оттого и подготовилась, приведя ученицу. Девушка зажмурилась, подставляя ладонь под острое лезвие клинка, и ведунья, отточенным за много лет движением, вспорола нежную кожу. Алые капли обагрили затухающие угли, заставляя пламя вновь взметнуться к самому потолку. Буря за стенами домишки загудела с новой силой, ломая вековые деревья, ослепляя всполохами зарниц, будто желая остановить женщин.
– Сдюжим ли? – голос девушки дрожал, она боязливо озиралась, прислушиваясь к шуму непогоды за окном.
– В такую ночь как эта, сдюжим, – проскрежетала старуха и окровавленным клинком начертила на ладони девушки символ: – ныне истончается грань меж мирами. Если и вершить подобное, то лишь в эту ночь.
– А ничего, что мы невинную душу и так? – девушка осеклась, силясь подобрать слова. Пугливо обернулась, чувствуя, как клеть наполняется неясными тенями и шорохами. Значит, уже начинается.
– Боги не сделают за нас то, что мы должны совершить сами. Нельзя изменить предначертанное, – но девушка не унималась, впервые вершила она подобный обряд и страх, вперемешку с сомнением, закрались в сердце, не давая покоя.
– А неужто ей и правда придется умереть? – огромные глаза, полные тревоги глядели на старуху, ища ответа.
– Умереть за любовь не трудно, милая, сложнее найти любовь, за которую стоило бы умереть, – ведунья усмехнулась, видя непонимание на лице девицы. Слишком юна она была, слишком мало еще знала о жизни и людях. Начертив на своей ладони такой же, как и у ученицы знак, старуха приблизила руку к огню. Все вокруг вдруг ускорилось, огонь зашипел в очаге, пытаясь вырваться диким пламенем, поглотить все живое, забрав в уплату больше, чем ему готовы были отдать. Стены домишки задрожали, казалось, полчище Навьих духов стремится разобрать его по бревнышку, чтобы остановить древний обряд, не позволить свершиться задуманному. Кровь стекала на раскаленные угли, голова девушки шла кругом от ужаса происходящего, а ведунья, будто не замечая всего, что происходит вокруг, шептала:
– Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на Время, Место и Обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется…
