Облако густого тумана покрывало большую часть обзорного монитора, и я наконец отвел от него взгляд. В старом магнитофоне в углу рубки играли давно надоевшие записи, которые позволяли отвлечься от тишины и погрузиться в атмосферу, с которой за долгое время я так успел свыкнуться. Нет ничего томительнее ожидания, однако и нет ничего привычнее. Кажется еще немного, и я растворюсь в нем, настолько оно стало неотделимым атрибутом всей моей многодневной рутины. Шипение магнитофона в углу, пощелкивание реле, и мониторы слежения на приборной панели.
Мне захотелось поподробнее рассмотреть планету, к которой я направлялся, но кучевые облака в ее атмосфере, заслоняющие весь видимый обзор с внешних камер, не позволяли мне сделать это. Сейчас я даже не мог сказать, есть ли вообще на поверхности место, куда можно сесть, или мне придется плавать в большом океане кислоты. Несмотря на то, что по моим имеющимся данным такого быть не должно, предыдущая аналогичная экспедиция опровергла категоричность подобных суждений на своем опыте. Иногда состав планет формируется по совершенно причудливым закономерностям.
Допив остывший кофе, я выдвинул из стола клавиатуру бортового компьютера и открыл на боковом мониторе сообщения за последние несколько дней.
«Сообщение с Земли: Привет, Вэй. Не знаю, стоит ли мне это сейчас писать таким образом. Я знаю, что мы расстались вот так, и я знаю, что причиной всего, в том числе и твоего долгого отсутствия является то, что произошло между нами тогда. Но я уже так много времени не могу найти себе места, что начала понимать, что несмотря ни на что, скучаю. Напиши мне пару строк, где бы ты сейчас ни был. С уважением, Лэя».
Странное ощущение возникло в груди. Было ясно, что нельзя доверять ни одному написанному слову, но желание во что-то поверить вдруг ощутилось как сосущая тоска в теле. Иррациональная тоска, которая движет и меня, и подобных мне людей к чему-то… К тому, чего раньше не было. К выходу из лабиринта. К избавлению от того, от чего избавиться нельзя.
Мы, исследователи, давно летаем по одиночке, и тот, кто подписывается на эту работу, как правило имеет свои личные причины на это. Здесь лучшее место для того, чтобы исчезнуть от большей части мира на многие годы. Место, где ты можешь быть один на один лишь только с собой.
И сейчас я не был рад видеть напоминание о том, что было у меня когда-то. Это уже не имело никакого значения, лишь только бередило старые раны и поднимало из уголков воспоминаний надежды, о которых я хотел забыть.
Ниже было еще письмо, от исследовательского штаба. Находясь там, ты хотя бы был не один, и смены длятся в среднем всего по 9 месяцев.
