– Ты изменился. – отложив приборы в сторону произнесла супруга хозяина поместья. – Тот чёртов круиз многое изменил. Знал бы как я переживала, все близкие и родные твердили мне, что нужно смириться и написать письмо в Адмиралтейство. Признать тебя попавшим без вести. Но Я верила и каждый раз ставила свечки за твоё здравие.
"В Адмиралтействе ей сказали, что должен пройти год для получения справки, а ещё через три можно получить свидетельство о смерти и вступить в права. * – перевёл для себя коротко стриженый седой мужчина с косым свежим шрамом на лице.
– Марьям отказывалась пить и есть, я по совету нашего семейного врача отправила её в лечебницу Святой Терезы. Обе другие с трудом, но принимали реальность. Будь проклят тот, час, когда я попросила тебя вернуться за Пеппи. Знала бы, что так все обернется… – женщина заплакала и промокнула глаза салфеткой.
"Сухая" – подметил мужчина и продолжал молча закидывать в себя чудно приготовленную пищу. Мать его троих детей, не находила рукам место. Перекладывала их, скрепляла в замок, хватались за пустой фужер.
– Твоё душевное состояние было критическим. Корабельный врач, что тебя осмотрел после спасения с острова, отметил в своих записях, что ты был очень истощен, обезвожен и находился в угнетенном состоянии. Боже, как я рада, что ты вернулся. Дети скучали, а замену Пеппи уже нашли. Та же порода и расцветка. Зовут Поппи. Скажи хоть слово, ты не проронил за два дня ни одного.
*Старшую дочку от первого брака сослали в психическую больницу, младшим нашли новую игрушку* – кивнул мужчина.
Насытившись и глядя в раскрасневшиеся глаза ставшей чужой женщины, старик с молодыми глазами начал говорить.
– У меня другое видение ситуации, потому, не желая тебя обидеть, я храню молчание. – его голос был хриплый и низкий.
– Какое у тебя другое видение? – взорвалась криком его бывшая жена. Наконец-то личина скорбящей "почти вдовы" с неё слетела, выявив суть. – Я подарила тебе двух замечательных дочек, а первую люблю, как родную. Не моя вина, что у неё шаткий рассудок, благодари за то свою первую женушку. Ах да, она же загремела в психушку и скоропостижно скончалась.
Глубоко выдохнув, нарядно одетая женщина успокоилась, поправила колье и продолжила приторно-сладким голосом. – Прости, милый. Я не хотела задеть память твоей бывшей жены. Давай поговорим на чистоту.
Хозяин поместья почувствовал, как временная личина тряпки и каблука, что он на себя надел перед приездом из больницы, треснула на сжатых кулаках, смялась в морщинках голубых холодных глаз, разорвалась ухмылкой на лице.
