Ночь началась не с кровопролития, но им же и закончилась. Под полной луной один-единственный посетитель таверны стал единственным, кто выжил в настоящей бойне.
Его звали Улун, и он совершил чудовищную ошибку.
С головой и руками, покрытыми кровью, он, спотыкаясь, добрался до своей лошади. По крайней мере, он думал, что это его лошадь. Но это было неважно. Владелец коня, скорее всего, был либо выпотрошен, либо обезглавлен тем, кого Улун знал лишь как Кровавого Клинка.
Кровавый Клинок был кошмаром, о котором последний год шептались в бойцовских гильдиях. Одинокий эльф, что кого-то искал, но никто точно не знал, кто это был и кого вообще искало это создание. Он был подобен ужасному демону – тоскующему, потерянному… и жаждущему крови.
Ходил слух, что он или она ищет свою потерянную любовь, которую кто-то похитил или убил. Никто никогда не видел никого подобного. Эльф так долго рыскал по их берегам, используя столь варварские методы, что даже гильдия Улуна сочла это какой-то грандиозной уловкой. Поговаривали даже, что это какая-то зловещая выдумка Великого Протектората, используемая для расправы с несогласными. Улун видел, как соперничающие гильдии прибегали к подобным действиям, но там действовало несколько человек, и всё было грязно… медленно. Не один человек, не так, как здесь.
Улун забрался на лошадь и рванул вперёд, уносясь от таверny во весь опор, как раз в тот момент, когда дверь снова распахнулась от удара. Улун оглянулся и увидел светящиеся красные клинки эльфа-охотника. Он сбежал.
**МЕНЕЕ ЧАСА НАЗАД**
– Улун, давай же. Улун! – сказал Лубан. – Ты же обещал, что попробуешь этот новый эль, не подводи меня, дружище. Знаю, ты уже давно отмораживаешь себе яйца в Айсероке.
Улун потёр голову. Об Айсероке особо и нечего было сказать. И тем более нечего было говорить из того, о чём ему вообще разрешалось рассказывать. Это был холодный утёс, торчащий на вершине извилистой дороги и примыкающий к старой гномьей башне высоко над дикими землями Тарии. Но служба в Айсероке давала сломленным людям вроде Улуна причину жить и крышу над головой. В жизни он делал не самый лучший выбор, но теперь, под началом приличной гильдии, он надеялся исправиться.
– Если только старина Рикакс не согревал их, – добавил Лубан.
Улун ударил его кулаком в плечо.
– Обидчивый! – крикнул Лубан.
Преступному отребью из окрестных деревень стоило благодарить этого человека, ведь его изображение висело на доске розыска в каждом городе, а за последние несколько недель он увеличил число нападений на нескольких богатых лордов в близлежащих холмах.
