1
Скольжу скучающим взглядом по поверхности стекла, скрывающего полную силу горящих огней, неоновых вывесок и агрессивной рекламы. На главной площади лимузин тормозит. Перегородка между мной и моими сопровождающими опускается.
– Солнце среди всех звёзд, – уважительно наклоняет мой помощник голову Дилип. – Там происходит казнь. Желаете взглянуть?
– Любопытно, – выдыхаю это слово неохотно.
В машине я чувствую себя словно под защитой родного Индостана. А на земле чужой страны я подобна беззащитной песчинке, которую обязательно унесёт беспощадный жаркий ветер. Уже в нескольких шагах от толпы ротозеев понимаю, что молодого мужчину забрасывают камнями.
– Бенчат, – досадливо бормочу ругательство. – До чего же они жестоки.
– Хотите тоже бросить? – легко понимаю эту фразу на арабском – слова простые.
Мне услужливо протягивает булыжник женщина, на голову ниже меня. Она по моему одеянию, скорее всего, поняла, что я иностранная гостья.
– Очень признательна, но нет, – стараюсь скрыть брезгливость.
Собеседница жмёт плечами и запускает свой несостоявшийся дар в несчастного на площади. Мужчина наклоняет голову ещё ниже и не сдерживает диких рыданий. Толпа одобрительно кричит, потом глядит в одну сторону. Я хочу уйти с этого праздника дикости, но всё же умеряю шаг и слежу, за кем следят все эти палачи. Перед ними возвышается брюнетка в расшитом золотом брючном костюме и с белоснежной повязкой на голове. Королева Ильнура. Я сразу узнаю её, потому что я приехала с визитом к ней.
– Талак. Талак. Талак, – она обрушивает слово о разводе каменным блоком на жизнь того, кого казнят.
И камни уже летят с такой скоростью, что мне страшно смотреть на бывшего мужа королевы. Иду сквозь рёв её подданных и сквозь своё отвращение.
– Приветствую вас, ваше высочество! – прикладываю сложенные руки ко лбу. – О, рубин среди золота!
– Приветствую вас, ваше сиятельство шахзаде Шакантала! – у неё тем не менее приятный тембр.
Она складывает руки так, чтобы покрыть грудь и плечи, тоже делает поклон. Надо запомнить приветствие. Всё же я приехала с важной миссией. Я должна породниться с королевой, хотя по холодным чёрным глазам вижу, что передо мной истинный шайтан – расчётливый и чуждый человеческим чувствам. Наверняка она взяла в мужья любимого человека. Но покидая площадь его казни, даже не оборачивается.
– Он мне изменил, – Ильнура сразу считала мой растерянный взгляд и торопится сообщить своё оправдание.
– Невозможно изменить такой прекрасной королеве, – конечно, я должна сделать комплимент.
– Но между тем…
