Глава 1. Кровь в чернилах
В моём кабинете всегда пахло одинаково: пылью старых папок и железом от печатей. А ещё здесь витал дух чужих попыток не развалиться. У страха есть запах. Он пахнет дешёвым парфюмом, которым люди обливаются так, будто аромат может сыграть роль щита. Пахнет мятной жвачкой, прожёванной до горечи. Пахнет влажной шерстью воротника, мокрой лестницей и чужой, потной спешкой.
Я люблю страх. Он честный. В отличие от тех, кто приносит мне договоры «чистые, как слеза», а потом искренне удивляется, что эта чистота – поддельная.
Кабинет был маленьким, но я подавала это как задумку: компактность – это дисциплина. Стол из тёмного дерева, лампа с матовым зелёным стеклом, металлическая подставка под печати. На стене – рамка с моим разрешением на экспертизы, и чуть ниже – список статей Кодекса о клятвах.
Я держу его на виду не для красоты. Это напоминание: правила существуют не для того, чтобы их соблюдали. Они для того, чтобы ты понимал прейскурант угроз.
По подоконнику тянулся тонкий защитный шнур – почти незаметный. К нему были вплетены серебряные нити, а между нитями – микроскопические узлы. Люди думают, что магия всегда сияет и шипит. На самом деле она чаще выглядит как аккуратная работа: узелок, который держит мир на месте.
Я поймала своё отражение в тёмном стекле шкафа и машинально отметила: сегодня я выгляжу так, как выглядят люди, которые ночуют не дома, а у работы. Каштановые волосы, собранные шпильками, держались на честном слове – из-под них всё равно выбивались пряди и падали к щекам. На переносице – пара упрямых веснушек, которые проступают даже зимой, если я долго сижу под лампой.
Из-за света глаза в отражении казались почти янтарными. Ореховый цвет с золотистым ободком вокруг зрачка – оттенок, который мне однажды назвали «слишком тёплой деталью для моей работы».
Я не спорила. Моя профессия и правда холодная. Но тёплый взгляд – это удобная маска. Люди охотнее доверяют тем, у кого в глазах есть что-то человеческое.
Женщина, напротив, сидела слишком прямо, словно боялась коснуться спинки стула. Руки сложены, пальцы переплетены и сжаты так, что костяшки побелели, а кожа на них натянулась до блеска. У неё на запястье дрожала тонкая цепочка – дешёвое золото, которое она, кажется, то ли крутила, то ли пыталась сорвать.
– Пожалуйста… – голос у неё был натянут, как тонкая бумага. – Просто скажите, это… нормально?
Слово «нормально» люди произносят так, будто это защитное заклинание. Будто если эксперт скажет «нормально», мир тут же согласится.
Она была из тех, кто приходит в конце. Когда уже подписано, заверено, прошито, поставлены печати, и кто-то «уважаемый» пожал руку и сказал: «Не волнуйтесь, всё стандартно». Я таких вижу постоянно. Они все похожи не лицами – взглядом: надежда в нём держится на одном-единственном винтике, и, если винтик выкрутить, всё рассыплется.
