– Допутешествовался!
Хилый грузовичок затарахтел, разодрал колёсами грязь на обочине и выехал обратно на трассу, оставив Йована одного, с тяжёлым рюкзаком и почти без денег. Деньги теперь лежали в кармане водителя, решившего, что поживиться за счёт молодого иностранца – не такое уж и дурное дело.
«Вон дорога – топай туда. До деревни километров десять, не больше. И скажи спасибо, что так дёшево подвёз».
О цене он заговорил только на середине дороги, когда со всех сторон оказались одни обширные лесные пространства, наверняка кишащие дикими зверями, змеями и, возможно, душами таких же неудачливых путешественников-автостопщиков.
Йован пнул засохший ком грязи и поправил лямки рюкзака.
– Ладно, чувак, не нервничай, – сказал он себе. – Дойдёшь до деревни, позвонишь домой, чтоб прислали денег. Мама, конечно, меня убьёт… И не видать мне больше путешествий за пределами Сербии…
«А потому что нечего по миру разъезжать, вместо того, чтобы учиться, – заворчал в голове голос матери, – твои ровесники уже второй курс заканчивают, а ты всё никак не поступишь».
Впрочем, ей нужен был только повод погундеть. Если бы Йован и поступил, мама начала бы говорить о том, что он ещё не работает, а вот другие студенты пашут по вечерам, потом, что пора бы жениться, ведь ей уже хочется внуков… только не сваливать на неё детей по выходным, она ведь бабушка, а не нянька. Далее наверняка следовало дослужиться до какого-нибудь важного начальника, чиновника, президента, властелина вселенной, только бы порадовать любимую мамулю. Оставить хоть немного времени для жизни ей представлялось вовсе не обязательным.
Разумеется, Йован её не слушал и, едва скопил немного денег, поехал посмотреть Англию.
– Да уж… Сильный независимый Йован и его сорок магнитиков на холодильник.
На извилистой дороге, отходящей от основной трассы, асфальт был старым, в ямах и трещинах, сквозь которые прорастали пучки травы, одуванчики и какие-то сиреневые мелкие цветы.
Лес вокруг был почти таким же шумным, как небольшой город – надрывали свои крылышки сверчки, птицы кричали похлеще толпы на митинге, да и сами деревья заметно шуршали несмотря на то, что ветра почти не ощущалось. Широкие древние дубы казались неподвижными, но из их крон доносился негромкий гул.
Йован шёл довольно долго, ему казалось, что дорога уж никак не десять километров, а все двадцать, а то и пятьдесят. Начинало темнеть, и он ускорил шаг, опасаясь быть застигнутым ночью.
Деревня всё никак не появлялась.
– А что это за место вообще? – вполголоса пробормотал Йован. У него была привычка думать вслух, когда вокруг никого нет.
