Пар кубарем повалился из почерневших ноздрей. Мальчик сделал опустошающий выдох. Плотный слой красной глины на его теле расходился от пят до шеи, изгибаясь на бледном лице подобно щупальцам. Они касались глубинно серых глаз с едко жёлтыми бровями. С обритой макушки стекал пот. На бёдрах запачканная белая повязка, из которой торчал охотничий ножик.
Кулаки сжались, когда позади послышалось горловое пение. Перед ним пролегали бескрайние поля цвета его волос, над ним ширилось грозовое небо цвета его глаз.
Он шагнул вперёд, трава промялась и захрустела, шагнул ещё и со скрежетом застопорился. Голая ступня продырявила ржавый нагрудник, из-под которого торчал скелет. В едко жёлтых листьях грудами разлеглись оранжевые мечи, доспехи, голые кости и треснувшие черепа. Человеческие и животные. Мальчик не стал смотреть под ноги, но продолжил идти.
Горловое пение усилилось. В ход пошли барабаны.
Поодаль, сквозь высокие колосья пробежала дымящаяся блеклая фигура и напоролась на такой же дымчатый меч, затем растворившись. Трава запоздало двинулась за ними. Мальчик, ничуть не удивлённый, сохранил свой темп, хотя блеклость мелькала то тут, то там, всё больше напоминая людей. В ней он стал узнавать лежащих на полях мертвецов. Духи в вечной схватке воспроизводили сражение былых времён до мельчайших подробностей. Эхом проносились голоса с неразборчивым шёпотом, когда по обе руки шеренгой выстроилась преломляющая воздух дымка из погибших. Она следовала за мальчиком, но вмиг испарилась, когда тот обернулся.
Сзади, совсем недалеко, стояли соплеменники, куда взрослее юнца. В броне и лохмотьях, нагие и разодетые, с чучелами из зверей и сена, с тростями и плащами. Среди первых стоял рослый мужчина с бородой, как лезвие топора, на который он опирался. Его рыжие кудри суетились на ветру, как он сам, грызущий ногти. Кольчуга зазвенела, когда его похлопал по плечу один из его воинов, собравшийся уходить.
Рыжий возмутился:
– Не переставайте верить! Не переставайте петь, не дойдёт ведь он!
– Не заслужил, значит. – Жрец растягивал завитушки на бороде. Дряблая рука с закрученным браслетом держала волнистую трость. На голове личина быка с рогами, на теле его шкура, прячущая драный балахон, который спускался до сандалий. На подвеске из телячьих копыт стало одним меньше, когда старец бросил обрубок на землю. – Нарушает правила юноша, помочь мы не в силах тогда. Поглотит эта битва его, сожрут поля, покалечит Высокая Трава.
Остальные, похожие на него, закивали и побросали конечности других зверей.
Шатры в задних рядах стали складываться. Горловое пение утихло, барабаны остановились. Видно было, что соплеменники зароптали и заплевали. Толпа начала редеть, а мальчишка пошёл. Дымчатая вереница возвратилась.
